Гали Еникеев - Корона Ордынской империи, или Татарского ига не было

Нормы Ясы были распространены также и среди «оседлых народов», защищали и их права.

Приведем два примера описания судопроизводства татаро-монгол: Плано Карпини приводит пример, как был Монголами рассмотрен спор о праве на наследство между «двумя сыновьями царя Георгиании (Грузии. — Г.Е. )» (68, глава 7, § I): «Именно один был законный, а другой, имя которого было Давид, родился от прелюбодеяния; законного же звали Мелик; сыну прелюбодейки отец оставил часть земли; другой же, который был моложе, поехал вместе с матерью к императору татар ради того, чтобы вышеупомянутый Давид предвосхитил путь к нему; мать другого, то есть Мелика, именно царица Георгианская, по которой муж владел царством, так как то царство находилось во владении по женщинам, умерла в дороге. Они же, по прибытии, роздали огромные подарки, в особенности же законный сын, требовавший части земли, которую отец оставил сыну своему Давиду, так как этот последний, будучи сыном прелюбодейки, не должен был владеть ей. Тот же отвечал: «Пусть я сын наложницы, все же я прошу, чтобы мне оказана была справедливость по обычаю татар, не делающих никакого различия между сыновьями законной супруги и рабыни». Отсюда приговор был произнесен против законного сына, чтобы он подчинился Давиду, который был старше, и чтобы он владел спокойно и мирно тою землею, которую дал ему отец.

И таким образом младший сын потерял розданные им дары и проиграл дело, которое вел против брата своего Давида» (там же, глава 7, § I).

Как видно из приведенного примера, несмотря на огромные затраты на подкуп должностных лиц, спор был решен в строгом соответствии с положением законодательства монголо-татар: закон определял, что «между сыном от наложницы и от жены нет никакой разницы, но отец дает каждому из них, что хочет, и если он из рода князей, то сын наложницы является князем постольку же, как и сын законной супруги» (68, §IV, «Об их законах и обычаях»).

Вот и араб Ибн Батута пишет о судах монголо-татар в Улусе Джучи примерно через сто лет после Карпини (лето 1334 г.) то же самое: «Что относится к делам религиозным, решает кади, а другие дела решают эти эмиры. Решения их основательны и справедливы, потому что они (судьи) не заподозриваются в пристрастии и не берут взяток» ( 101, 312).

Для тех, кого монголы «уводили с собой покорять другие народы», для тех, кто «присоединился к ним», — то есть для воинов монгольской армии и государственных служащих державы, Яса содержала нормы о взаимовыручке и взаимопомощи. То есть был установлен принцип: «один за всех, и все — за одного», и нормы взаимовыручки распространены были на всех монголов — от хана до рядового бойца ( 31, 472–473).

Несомненно, что и нормы международного права были разработаны в Ясе довольно детально. Не удалось скрыть противникам монголов — всех времен и народов — наличие в Ясе нормы о неприкосновенности послов, которую «монголы выполняли столь последовательно, что позднейшие дипломаты должны были бы скинуться на памятник Чингисхану и его закону, потому что в древности и в средние века убийство чужеземца преступлением не признавалось» (там же, 477).

Норма о неприкосновенности послов была основана на древнем татарском обычае гостеприимства и странноприимства. У татар есть древняя поговорка, в которой ясно видна доминанта поведения по отношению к постороннему: «При человеке (постороннем), зашедшем к тебе, даже с собакой своей будь предупредителен и вежлив» — в смысле того, что хозяин при посещении его дома посторонним обязан «настроиться на добро».

Йазу (Яса) содержала нормы веротерпимости, равенства всех перед законом и государством вне различия по вероисповеданию, расе и этнической принадлежности, нормы об ответственности всех членов общества перед законом, включая Верховного правителя и рядового подданного государства.

Содержались в Йазу, как было отмечено выше, и принципы равных возможностей для каждого независимо от происхождения — по способностям и качествам человека, принципы, предписывающие благородство, верность долгу и слову, и стремление к полной самоотдаче каждого в избранной им сфере деятельности и стремление к совершенству.

Таким образом, по приведенным, даже весьма кратким сведениям можно сказать, что Свод законов Чынгыз хана, вошедший в Историю под наименованием Яса, был огромным достижением в развитии права в жизни всего человечества. В этом и заключается главная причина ее отсутствия до сих пор в подлиннике — и несомненно, нормы Ясы были заимствованы при разработке в дальнейшем правовых систем различных государств, также и международного права — примерно с периода эпохи Возрождения, но естественно, признавать это никто не собирался и пока не собирается — ведь татаро-монголы были «дикими кочевниками», причиной побед которых было их «неисчислимое количество» и «беспримерная жестокость».

Великая Яса (Йазу) была, очевидно, составной частью Алтын Дафтера — кодекса, в котором собраны были сведения о жизни и деятельности Чынгыз хана, о создании им Орды и державы. А также сведения о дальнейшей государственной деятельности монголо-татар, в том числе военно-политической, которые были наработаны после Чынгыз хана.

Несомненно, и Великая Йазу, и Алтын Дафтер будут со временем обнаружены, как будет обнаружен и государственный архив Ивана Грозного, и многое другое, считающееся «утерянным безвозвратно» — как записано в древней и мудрой книге: «Нет ничего тайного, что не сделалось бы явным, и нет ничего сокровенного, что не открылось бы» [153].

По приведенным у Мэн-хуна сведениям можно сделать вывод о том, что и управление войсками у Чынгыз хана было отнюдь не на уровне «феодализирующегося первобытного общества»:

У него была налажена штабная работа, правда без излишнего бюрократизма: «Чингис издает также указы, приказания и другие бумаги» ( 17, 229). Были для представителей центральной власти введены удостоверения-жетоны — «пайзы». Соответственно рангу чиновники носили золотые и серебряные пайзы (там же, 229), позже пайзы были и бронзовые ( 41, 22).

Мэн-хун отмечает, что даже во время тяжелейших боевых действий велся строгий учет захваченным у противника ценностям: «Добычу делят на пропорциональные части между высшими и низшими. Велика ли, мала ли эта добыча, всегда оставляют одну долю для поднесения императору, всему остальному составляется роспись» ( 17, 225).

Каким было войско у татаро-монгол («народ-войско»), какой был принцип организации, формирования и управления войсками — можно представить себе на примере русских казачьих войск, которые имели образцом монголо-татарские войска Орды-Центра XIII–XV вв.