Газета Завтра Газета - Газета Завтра 947 (4 2013)

Если мы реализуем такую стратегию малоэтажного строительства, мы еще и рассредоточим население по нашей большой, но, к сожалению, слабозаселенной территории. Еще Менделеев прогнозировал, что будет 580 миллионов человек к 2000 году. Он говорил, что даже тогда земля, в общем, будет недонаселена. Сейчас вообще ужасная вещь — в спальных районах Москвы у нас получается до 200 тысяч человек на км?, в китайском приграничье — менее одного человека на км?.

Можно говорить и о проектировании жилья. Сегодня, если посмотреть на планы обычной девушки, — детей в них нет. Есть мнение, что необходимо изменить сам архитектурный тренд, где были бы просторные квартиры, и семье хотелось бы её заселять, наполнять. Но это опять-таки возможно только в малоэтажных поселениях. Я думаю, что для молодых семей важно менять само социальное окружение.

Государство говорит и предлагает, и даже что-то делает в плане выделения участков многодетным семьям, но — с рождения третьего ребенка. Замечательно, но нельзя, чтобы многодетные семьи консервировались в каких-то отдельных поселениях. Туда обязательно надо подселять к ним — это я уже так фантазирую — молодые пары, у которых еще не сформировались установки, находясь в этом позитивном окружении — эта практика показывает, я это лично видел по соседям-священникам, по соседям многих многодетных людей, когда они оказываются в таком окружении, плотном кольце — они тоже меняют свои репродуктивные установки. Принципиально важно, что-то делать с такими явлениями, как разводы, внебрачное сожительство, беспорядочные половые связи.

Можно говорить и о проектировании жилья. Сегодня, если посмотреть на планы обычной девушки, — детей в них нет. Есть мнение, что необходимо изменить сам архитектурный тренд, где были бы просторные квартиры, и семье хотелось бы её заселять, наполнять. Но это опять-таки возможно только в малоэтажных поселениях. Я думаю, что для молодых семей важно менять само социальное окружение.

Государство говорит и предлагает, и даже что-то делает в плане выделения участков многодетным семьям, но — с рождения третьего ребенка. Замечательно, но нельзя, чтобы многодетные семьи консервировались в каких-то отдельных поселениях. Туда обязательно надо подселять к ним — это я уже так фантазирую — молодые пары, у которых еще не сформировались установки, находясь в этом позитивном окружении — эта практика показывает, я это лично видел по соседям-священникам, по соседям многих многодетных людей, когда они оказываются в таком окружении, плотном кольце — они тоже меняют свои репродуктивные установки. Принципиально важно, что-то делать с такими явлениями, как разводы, внебрачное сожительство, беспорядочные половые связи.

Был неплохой прецедент — община старообрядцев из Боливии попыталась переехать в Россию. Представляете насколько это ценное приобретение в свете обсуждаемой проблематики? Заранее ориентированные на многодетность, по определению не склонные к криминалу, стремящиеся не в Москву, как все остальные, а в сельскую местность, поднимать сельское хозяйство. И что? Не дали гражданство! Люди просто не смогли себя банально почувствовать людьми. Уехали, сказали: "Мы пока что всех наших предупредим, чтобы в Россию пока не ехали".

Колоссальный резерв соотечественников не едет только по этой причине. Потому что, во-первых, негде жить, а во-вторых, не дают гражданство. Дом — это базовая потребность. Чувство патриотизма — оно не на пустом месте возникает. Оно вырастает из чувства дома.

Важен и такой сегмент, как здравоохранение, конкретно часть этой системы, она называется родовспоможение. Хотя родовспоможением там и не пахнет, там скорее фиксируется хроника детоистребления — это я об абортах. Россия, к сожалению, лидер по этому показателю. Пока мы не решим эту, может быть, даже главную российскую проблему, причем на конституционном уровне, как это сделано в свое время Ирландии, в Венгрии, в Чехии.

И здесь я бы говорил не в критической терминологии запрета на аборты, я бы говорил о праве на жизнь нерожденного ребенка. Необходимо, чтобы в России перестали запрещать рождение.

Во-первых, должен действовать принцип информированного согласия. Каждая женщина, идя на процедуру аборта, должна ознакомиться со всеми издержками. Как это, кстати, происходит и Израиле, и во многих других странах. Женщина должна познакомиться со своим малышом, увидеть на суперсовременной аппаратуре его изображение, его сердцебиение, которое фиксируется уже с четвертой недели. Увидеть энцефалограмму мозга, что это живой человек, тем более родной ей человек, и вот тогда пускай принимает решение. Эта мера в некоторых штатах США дала 70%-ный результат, то есть удалось сохранить больше чем две из каждых трех беременностей.

Необходимо, чтобы и отец давал бы свое согласие на аборт — ведь нередко аборты производятся без согласия отца. С другой стороны, бывает и так, что отец принуждает свою супругу. Пускай подпишет специальное соглашение: "Я согласен", — после просмотра соответствующего фильма, где подробно будет изложено, что эта процедура собой представляет. Пускай подпишет: "Я согласен убить своего ребенка". Это будет хоть каким-то информированием. Это будет, по крайней мере, честно.

Необходимо в русле исправления ситуации полностью запретить аборты в частных клиниках, на которые приходится львиная доля абортов, где абортийный конвейер проходит без соблюдения российского законодательства — аборты делаются на любом сроке и практически не фиксируются.

Будет грамотно и справедливо разделить абортивную функцию и родовспомогательную. Сегодня студент, обучающийся по специальности "Акушерство и гинекология", обязан делать аборты для того, чтобы получить нужную оценку, сдать экзамен, у него нет права на отказ.

В Италии аборты не запрещены, но каждый врач имеет право по убеждениям совести отказаться. В итоге у них не хватает врачей для производства аборта. Вот у людей проблема! У нас, наверное, переизбыток, потому что специалист деформируется еще на начальном этапе своего формирования.

Фактически всех врачей этой специальности делают убийцами. Тут огромный комплекс личностных проблем — этим людям потом сложно бороться за человеческую жизнь. Поэтому, пожалуйста, абортмайхеры — отдельно, а родовспомогатели, назовем их так, — отдельно. Те, кто гуманисты, те, кто хочет посвятить себя родовспоможению, помощи материнству, отцовству и защите детства, — они представители совершенно другого лагеря и другой ценностной парадигмы.

И в целом, выходя за рамки системы здравоохранения, — экономическая система должна измениться. Сегодня у нас каждый человек рассматривается как бесполый внесемейный индивид, хотя это и не так. Общество — это, по сути, большая семья семей. Семья является его основной. Кстати, профессия каждого из нас определяется на 80% именно семейным воспитанием. А влияние таких институтов, как армия, школа, университеты, — это уже 20%, они вторичны.