Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6400 ( № 2 2013)

Я хочу только одного - быть поэтом и артистом для народа, который я люблю, для людей, чью боль и радость я, кажется, в состоянии выразить, в согласии с идеями, которые организуют наше общество.

[?]После моего обращения в ЦК КПСС и беседы с товарищем Яковлевым (Александр Николаевич, в то время первый заместитель отдела ЦК КПСС. - М.З.), который выразил уверенность в том, что я напишу ещё много хороших и нужных песен и принесу пользу этими песнями, в "Литературной газете" появилась небольшая заметка (В. Левашов. "Критиковать, значит, доказывать", 31 июля 1968 года. - М.З.), осуждавшая тон статьи в "Советской России" ("О чём поёт Высоцкий?". - М.З.)

Итог этих обращений. В феврале 1978 года приказом № 103 Минкульта СССР Высоцкому выдали удостоверение артиста за № 17114 с присвоением высшей категории вокалиста-солиста эстрады, и его разовая ставка увеличивалась до 19 рублей. (Для сравнения: народный артист СССР, выступая на той же эстраде, мог получать 25 рублей. - М.З.)

На фоне нынешнего разгула вседозволенности и безбрежной гласности кто-то и в данной способности-"приспособляемости" Высоцкого усмотрит ущербность. Мы же мастера мнить себя стратегами, даже не видя боя со стороны, а только читая старые боевые сводки. А поэту меж тем приходилось и жить с волками, и выть по-волчьи. И альтернатив на сей счёт для него не существовало. Мы же в своих рассуждениях о прошлом постоянно данным обстоятельством пренебрегаем.

Высоцкому при его даже очень короткой жизни достались невиданная слава, огромные деньги, опека многих очень влиятельных и сильных друзей, покровительство и высочайший блат в самых верхах власти, твёрдо проторённая дорога за границу. Большего в те годы нельзя было добиться никому!

Вот сухой остаток всего вышесказанного. За 42 года жизни Высоцкий снялся более чем в 30 фильмах, выпустил несколько пластинок многомиллионными тиражами, 16 лет проработал в популярнейшем столичном театре, где сыграл несколько десятков интересных и различных ролей. С 1965 года выступал в самых престижных залах страны, да что там залах - он пел свои песни на многотысячных стадионах. Я уже не говорю о том, что он объездил полмира.

Высоцкий - всего лишь малограмотный, но задиристый и нахальный самоучка. В начале 90-х в журнале "Континент" он даже был назван "Недоучкой 60-х".

А на самом деле? Владимир Семёнович окончил Школу-студию МХАТа - высшее, пожалуй, что и самое уважаемое театральное училище в стране. Можно говорить и писать всё что угодно о фундаментальной, базовой подготовке Высоцкого. Нельзя лишь отрицать того бесспорного факта, что его учил, формировал его мировоззрение цвет советской театральной культуры. Да, он был от природы наделён недюжинным талантом, необыкновенными и разносторонними способностями. Но именно в школе-студии этот природный алмаз бриллиантом сделали творцы, всем народом признанные. (На всякий случай напомню, что литературу Володе преподавал Андрей Донатович Синявский. Тот самый, который писал под псевдонимом Абрам Терц и который был в 1966 году осуждён вместе с Юрием Даниэлем). В обширной поэзии Высоцкого мы встречаем прямые или косвенные аллюзии, параллели и реминисценции из Библии, из многих восточных учений, из античной мифологии, из "старинных скетчей", из Пушкина, Гоголя, Булгакова, Зощенко, из целой плеяды погибших поэтов-фронтовиков, из Д. Самойлова, Е. Евтушенко, А. Вознесенского, Б. Ахмадулиной, которую очень высоко ценил и называл "своим любимым поэтом". В личной библиотеке Высоцкого, которую он совершенно точно начал собирать ещё со студенческой скамьи, мы опять-таки находим не только полные собрания Есенина и Маяковского, но и тома А. Ахматовой, М. Цветаевой, Б. Пастернака, И. Мандельштама, И. Северянина. Высоко ценил Владимир Семёнович Николая Клюева. Часто употреблял крылатое клюевское "избяная Русь". Николая Лескова и Павла Мельникова-Печерского тоже не раз цитировал.

Уже треть столетия прошло после смерти поэта, а до сих пор оттуда, "из-за бугра" бесчисленные теоретики и "почитатели" барда из кожи вон лезут, чтобы доказать нам: Высоцкий-де всегда стоял в оппозиции к бывшему советскому народу и социалистическому общественному строю. Его, певца индивидуализма, ничего, мол, кроме факта рождения не связывало с "коммунистическими советами"; если бы ещё немного он пожил, то непременно сбежал бы на обетованный Запад. То есть он просто каким-то чудом не пополнил ряды диссидентов. Для таких признание поэта: "Я смеюсь, умирая со смеха. / Как поверили этому бреду? / Не волнуйтесь, я не уехал, / И не надейтесь - я не уеду!" ничего не значит, потому что было написано "под давлением". Ложь всё это и корыстолюбивая клевета!

У Высоцкого нет ни одной строки, написанной под чьим бы то ни было давлением. Даже в самые трудные моменты жизни, а их на его долю с лихвой выпадало, Высоцкий всегда глубоко осознавал себя всего лишь частицей своего народа, своей Родины. Он не мыслил себя без России и поэтому острее многих других известных деятелей культуры, по разным причинам дрогнувших в борьбе с отечественными бюрократами, понимал, что его место всегда - на Родине. Что именно здесь, как нигде, нужны его голос, его песни, его присутствие. Мучившая его постоянная боль не могла быть до конца понятой ни в каком ином, самом "райском" краю на Земле. Это принципиальный, определяющий момент не только в творчестве, но и во всей жизни Высоцкого.

(Из книги М. Влади "Владимир, или Прерванный полёт": "Уехать из России? Зачем? Я не диссидент, я - артист. Ты говоришь это в Нью-Йорке во время знаменитой передачи Си-би-эс "Шестьдесят минут". У тебя покраснело лицо и побелели глаза - видно, как ты раздражён. - Я работаю со словом, мне необходимы мои корни, я - поэт. Без России я - ничто. Без народа, для которого я пишу, меня нет. Без публики, которая меня обожает, я не могу жить. Без их любви я задыхаюсь. Но без свободы я умираю".

Вся поэзия Высоцкого - простая, почти примитивная, лубочная, "для шансона". Вне именно его музыкального исполнения она не может рассматриваться всерьёз.

Поэзия Высоцкого, как и всякого любого иного творца, - разная. Но в лучших своих проявлениях она отвечает самым взыскательным требованиям. Относительно военно-патриотического цикла, особенно так называемых фронтовых реминисценций, можно смело утверждать, что они абсолютно уникальны и безальтернативны во всей нашей и даже мировой литературе. Другой вопрос, никто по-серьёзному до сих пор не дал себе труда задуматься и проанализировать: а как же так получилось, что человек, родившийся за четыре года до Великой Отечественной войны, ни дня потом не прослуживший ни в армии, ни на флоте, ни даже в милиции, вообще ни в какой силовой государственной структуре, сумел написать такой пронзительной силы поэтические вещи про ту же войну и про ту же воинскую - берём шире - любую "государеву" службу, как это не сделал никто иной ни до, ни после Высоцкого?