Газета Завтра Газета - Газета Завтра 428 (5 2002)

Как уже упоминалось, в Пакистане очень многочисленная часть населения (в том числе и офицеры вооруженных сил) не скрывают своих искренних симпатии к Усаме бен Ладену и столь же искренних антипатий к американцам. В СВР РФ не исключают, что запуск ракеты с ядерной боеголовкой в сторону России или США, произведенный с "неопознанной" (скорее, с пакистанской, чем с индийской.— прим.авт.) стартовой позиции, "может быть воспринят жертвой нападения как нанесение другой державой первого удара. Весьма вероятным исходом такого развития событий может явиться "ответный" для каждой из сторон ядерный удар, а в итоге — развязывание мировой термоядерной катастрофы".

И сегодня такого поворота событий не может исключить никто. Но это, конечно же, самый крайний вариант. Будем надеяться, что нынешнее тесное сотрудничество основных ядерных держав в рамках антитеррористической коалиции позволит всем нам избежать такой трагедии. У террористов имеется несчетное количество целей в любой стране, обладающей ядерным оружием или развивающей ядерную энергетику.

Во-первых, это — ядерные арсеналы, которые остаются в той или иной степени уязвимыми, несмотря на любые мыслимые и немыслимые системы физической защиты. Во-вторых, это — предприятия по производству и утилизации ядерных боеприпасов. В-третьих, это стационарные и мобильные объекты, связанные с производством, хранением, переработкой и утилизацией ядерного горючего (плутония, урана-235, урана-238, дейтерия, трития). В-четвертых, это — объекты, связанные с добычей и обогащением руды. В-пятых, исследовательские и промышленные атомные реакторы.

По мнению научного руководителя Центра стратегических ядерных сил Академии военных наук генерал-майора Владимира Дворкина, в развитом государстве, обладающем ядерным оружием, таких "целей" может быть до нескольких тысяч. Генерал Дворкин уверен, что "зная цели и возможности террористических организаций, учитывая общее количество ядерных объектов и их степень защиты, можно достаточно легко спрогнозировать несколько тысяч потенциальных сценариев терактов и принять меры для их предотвращения".

Конечно, справиться с таким количеством угроз ни одно государство просто не в состоянии. Но определить, какие из этих угроз реальны,— это уже работа для совместных аналитических групп ядерщиков и спецслужб, отвечающих за организацию ядерной безопасности. Уже в результате предварительного анализа часть вариантов будет неминуемо отброшена как нереализуемая. Оставшиеся сценарии террористических актов должны быть подвергнуты детальному экспертному анализу с учетом целей и возможностей каждой группы террористических организаций, уязвимости ядерных объектов и ущерба в случае их поражения. В результате такой работы должны быть определены наиболее вероятные сценарии ядерных терактов. И уже после этого можно с учетом контртеррористического потенциала каждой страны и сообщества государств концентрировать усилия на противодействии наиболее опасным сценариям.

За ядерный арсенал Российской армии отвечает 12-е Главное управление Министерства обороны РФ. Специалистов для него готовит специальный учебный центр в Сергиевом Посаде, который был развернут при финансовой поддержке правительства США с целью улучшения сохранности, транспортировки и утилизации ядерных боеприпасов российской армии. Этот проект является частью более широкомасштабной программы "Совместного уменьшения угрозы", известного в России как программа Нанна-Лугара.

Руководитель программы "Совместное уменьшение угрозы" Томас Кеннинг, бригадный генерал в отставке, подчеркнул, что только Пентагон за последние годы по линии программы Нанна-Лугара оказал содействие ядерному управлению минобороны России на сумму в 133 млн. долл. США. Еще около 150 млн. долл. США направили на улучшение сохранности российских ядерных боеприпасов и ядерного топлива для подводных лодок по линии Министерства энергетики США. Пентагон предоставил российским военным также значительное количество специальной техники и снаряжения, включая даже детектор лжи — специальный прибор, способный тестировать с высокой степенью достоверности морально-личностные качества персонала, обслуживающего ядерный арсенал. Эта помощь позволила значительно поднять уровень физической защиты российского ядерного оружия. Однако приняли мы ее не от хорошей жизни.

В СССР велись интенсивные работы по созданию и совершенствованию средств физической защиты ядерно- и радиационно-опасных объектов. И сегодня мы пользуемся американскими средствами защиты только потому, что не можем финансировать отечественных производителей нужного нам оборудования. В итоге американцы успешно вытесняют нас из этого сегмента не только международного, но и внутреннего российского рынка. Удивительнее всего, что этому активно способствует Минатом России, подписавший с американцами целый ряд соглашений по обеспечению защиты ядерных объектов. Тот самый Минатом, который совсем недавно уверял нас в том, что мы ни в коем случае не должны упустить возможности внедриться на международный рынок переработки отработанного ядерного топлива (ОЯТ).

Один рынок (совершенно безопасный) мы добровольно отдаем, на другой рынок (чрезвычайно опасный) внедряемся. Доходы на опасном рынке, возможно, на порядок выше, чем на безопасном. Но соизмеримы ли эти доходы с взятым на себя риском? Ведь в том, что доставка в Россию и переработка ОЯТ — дело очень рискованное, ни у кого нет сомнения. Тем более сегодня, когда международный терроризм бросил вызов всему цивилизованному миру, и угроза ядерного (радиологического) терроризма стала, как никогда, реальной.

Можно поверить Минатому, что места складирования чужого ОЯТ будут недосягаемы для террористов. А как насчет транспортировки? Может ли Минатом гарантировать ее стопроцентную безопасность? Ведь и без "импортируемых" ОЯТ номенклатура перевозимых по территории Российской Федерации радиоактивных материалов чрезвычайно широка: ядерные делящиеся материалы, ядерные материалы, радиоактивные вещества, собственное отработавшее ядерное топливо и собственные радиоактивные отходы, свежее ядерное топливо, уран и плутоний (в различном физическом состоянии и с различной степенью обогащения по делящимся нуклидам), изотопные источники и т.д. Только чужого ОЯТ, транспортируемые объемы которого могут превысить весь радиоактивный траффик России сейчас, нам и не хватало.

Ежегодно в мире транспортируется около 10 млн. упаковок с ядерными материалами и радиоактивными веществами различного вида. При перевозках неизбежно происходят аварии. Так, только в США в 1971-1981 гг. зарегистрировано 108 аварий подобного характера. В 90-е годы несколько подобных инцидентов отмечено в Германии. Показатель аварий и катастроф на транспорте в России в 2-3 раза выше, чем в других промышленных странах. Так, например, в 1993 году, по информации СБ РФ, на железнодорожном транспорте России произошло 2047 аварийных происшествий и инцидентов при перевозке опасных грузов. Цифра внушительная, и по мере дальнейшего старения и износа всего того, что относится к хозяйству МПС (локомотивов, вагонов, контейнеров, железнодорожных путей и т.п.), она неизбежно будет расти. Здесь и террористов не нужно — мы вполне можем угробить себя и без их "помощи". Такой рынок, приобретенный Минатомом РФ взамен утраченного, может таить в себе массу сюрпризов и для самого министерства, и для страны в целом.