Газета Завтра Газета - Газета Завтра 428 (5 2002)
- Название:Газета Завтра 428 (5 2002)
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Ваша оценка:
Газета Завтра Газета - Газета Завтра 428 (5 2002) краткое содержание
Газета Завтра 428 (5 2002) - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
За что человечество ненавидит Америку? Японцы — за атомную бомбардировку Хиросимы и Нагасаки. Китай — за поддержку сепаратистов Тибета, Синьцзяна, за военные базы Тайваня. Германия — за подавление немецкого гения, за репарации, которая вынуждена платить американскому сателлиту — Израилю. Мексика — за отчуждение Калифорнии и Техаса. Никарагуа — за кровавую агрессию "контрас". Панама — за разбойный захват законного президента Норьеги. Африка — за экспансию в Сомали. Америку ненавидят бедные за непомерное, нажитое на слезах человечества богатство, ибо в их голодных глазах Америка похожа на румяного губастого банкира, чьи пухлые белые пальцы усыпаны алмазами.. Ненавидят националисты всех стран за ядовитую, разноцветную, как пленка гниения, поп-культуру, которая превращает национальные святыни в целлулоидный размалеванный Диснейленд. Ее ненавидят верующие за особую языческую религию Золотого Тельца с алмазными храмами Уолл-Стрита, с огромным женоподобным идолом над Гудзоном, в чьих руках чадит черной копотью Факел Смерти. Ее ненавидят русские за то, что она убила в спину Советский Союз, умертвляет великую "цивилизацию советов", добиваясь истребления русского народа со скоростью миллиона душ в год. Америка — это СПИД, эпидемия педерастов, пуританское ханжество и жестокое тупое насилие, не пропадавшее из американской политики со времен истребления бизонов и избиения индейцев.
Два морских пехотинца охраняют вход в посольство, в униформах, с белыми шнурами, в фуражках, из-под которых смотрят гладкие, как булыжники, неподвижные, налитые гемоглобином и презрением лица. К окнам на разных этажах подходят дипломаты, смотрят на толпу, отходят с улыбками. Им не страшен митинг. На их страже — вся свирепая милиция лужковской Москвы, вся мощь подконтрольных американцам российских спецслужб, весь коррумпированный чиновничий аппарат проамериканского правительства и Кремля, сам полоумный, гниющий изнутри Президент, чье дырявое сердце вырезано под руководством американского хирурга Дебейки, заменено синтетической, перегоняющей кровь машиной с дистанционным управлением из Хьюстона.
Этот желтый, как омлет, дом на Садовой набит подслушивающими устройствами, передающими антеннами, компьютерами, военными, экономическими и политическими разведчиками. Здесь планируются убивающие Россию "реформы". Здесь получают инструкции Гайдар и Чубайс, проскальзывая в лимузинах с затемненными окнами. Тут в 91-м сплетался заговор по передаче власти Ельцину. Тут утверждался Беловежский пакт по расчленению СССР. Отсюда управлялся разгром Парламента в 93-м. Этот многоэтажный дом, похожий на сладкий торт с желтым и белым кремом, является огромной замаскированной глыбой урана, чья радиация убивает любое русское чувство, любой вопль протеста, любой порыв к возрождению. Самое злое и жестокое место в покоренной Москве, откуда тянутся невидимые линии управления в Кремлевский дворец, в министерства и военные штабы, в политические центры и клубы, в тайные общества и эзотерические масонские ложи. Осаждающая посольство толпа чувствует летящие из окон потоки смертельной радиации. Красный кумач в руках у анпиловца выгорел и побледнел, а девушке с джинсовым рюкзачком на спине стало плохо, и она потеряла сознание.
Почему я испытываю стойкую неприязнь к Америке — чувство, которое формирует мою волю, образ мыслей, поступки? Почему эта неприязнь вдруг превращается в жаркий удушающий ком ненависти и рука моя безнадежно ищет деревянное цевье "Калашникова"?
В Афганистане, на дороге Герат — Кандагар, среди вечереющих фиолетовых гор идущий впереди бэтээр был расстрелян из американской "безоткатки". Механик-водитель, рыжий, стриженный, как цветущий одуванчик, лежал с оторванными ногами. Усыпленный промедолом, бредил, выдувая на губах розовый пузырь.
В Кампучии, под пальмами, чьи высокие мохнатые головы шевелил жаркий ветер, на фугасе, изготовленном из американской авиабомбы, был взорван "джип" с синей эмблемой ООН. На красной земле, истерзанная, в кровавых одеждах, лежала женщина, с которой накануне я танцевал на дощатой веранде под огромной белой луной, и в наших бокалах с черным вином дрожали две голубые искры.
В Анголе, на границе с Намибией, американские "Ирокезы" с десантом буров атаковали партизанскую группу, уходившую в пустыню Намиб рвать водоводы, ведущие на алмазные копи Виндхука. Вертолеты шли на вечерней заре, как черные крылатые ведьмы, подымая стены огня в том месте, где двигалась группа. И потом на поляне, среди тлеющих огоньков и горячего пепла я наткнулся на оторванную черную руку, из которой, ослепительно-белая, в липких красных ошметках, торчала кость.
В Никарагуа, в Кампа-дель-Фьоре я хоронил сандинистов, застреленных "контрас" из М-16. За гробами двигались женщины в черных одеждах, звенел погребальный колокол, и на горячих камнях мостовой лежали красные сырые цветы.
На Средиземном море, в зоне ответственности 4-й эскадры, на катере военной разведки я преследовал авианосец "Саратогу", серый туманный остров, идущий со скоростью двадцать узлов. Из тумана, отрываясь от глыбы плывущей стали, со свистом и ревом взлетали самолеты, прочерчивали над моей головой белый пушистый след. Отслеживая массовый взлет авиации, я с ужасом думал, что самолеты летят к Севастополю бомбить советскую базу флота, и сейчас зеленое море вскипит подводными взрывами, и наш маленький катер утянет на дно черный завиток воронки.
Среди нынешней жути, за злыми деяниями власти, за истреблением русского Космоса, разбазариванием русской науки, уничтожением военной мощи, отравлением колодцев культуры, за тлетворным телевидением и лживым словословьем политиков я чувствую холодную жестокую волю Америки, вонзившей томагавк в череп России. И я ненавижу Америку.
Толпа перед посольством увеличивается до размеров, когда в ней происходит самовозгорание. Отдельные тлеющие очаги начинают спекаться в раскаленный уголь, красно-белый в центре, темный по окраинам. Как из мехов горна, дует ровный, веселящий сквозняк, раздувающий транспаранты и флаги. Энергия толпы празднична, музыкальна, побуждает людей к творчеству, танцу, словоизвержению. Уже несколько мегафонов, желтые, голубые, зеленые, повернуты в сторону посольства. Из них брызжут гневные металлические слова, ударяют в блестящие окна, в скулы и фуражки морских пехотинцев, сдувают, как пескоструем, каких-то штатских наблюдателей, заставляя их скрыться в дубовых дверях посольства. Молодежь, общим гуртом, где перемешались лимоновцы, скин-хэды, размалеванные, с остроконечными прическами панки, в стальных цепях и подвесках рокеры, скандируют какую-то веселую неприличную брань. Вскидывают вверх кулаки, радуются своему гомону, дружным веселым ругательствам, которые разогнали посольских служителей, отпугнули от окон встревоженных дипломатов.
Шрифт:
Интервал:
Закладка: