Дмитрий Панин - Солженицын и действительность

"Неведомый ХУ! - восклицает Солженицын - Да есть ли у Вас действительно страстная потребность в журнале? Если да - не проще ли Вам самому рискнуть да поработать, да создать другой мечтаемый журнал? Был бы хорош - пошёл бы в Самиздат."

Как можно в здравом уме и твёрдой памяти так отвечать автору за железным занавесом? Солженицыну должно быть известно, что Самиздат и до своего разгрома обслуживал избранных. В Самиздате, который попадает на Запад, могут быть случайные произведения и даже сфабрикованные КГБ. Но к драгоценному биению жизни следует прислушаться, как к дыханию углекопа, которого завалил обвал в шахте. Нельзя в протянутую руку положить вместо хлеба змею.

Глава 5. РЕЧЬ ПРИ ПОЛУЧЕНИИ ПРЕМИИ "ЗОЛОТОЕ КЛИШЕ" СОЮЗА ИТАЛЬЯНСКИХ ЖУРНАЛИСТОВ 31 МАЯ 1974 ГОДА.*

1. "...Лебедь рвется в облака, рак пятится назад, а щука тянет в воду" /И. Крылов/.

"Примитивное разделение мира на две системы является суждением политическим, а значит весьма посредственного уровня".

"Страстными политическими ярлыками мы больше вводимся в заблуждение, чем внимаем в состояние сегодняшнего мира. Если же мы хотим охватить истинную суть положения человечества сегодня... нам не избежать подняться много выше, чем политические характеристики, формулировки и рецепты".

* "Вестник РСХД", № 111, Париж-Нью-Йорк, 1974, 66-69.

Читатель уже знаком с практическими рекомендациями Солженицына, поэтому насторажи-вает внимание его приглашение "подняться много выше, чем политические характеристики".

Усилиями класса партийных бюрократов мир разделён на концентрационный лагерь, в котором находится треть человечества, и западный мир - носитель свободы, при всех своих недостатках. Отрицать этот факт или считать примитивным суждение о разделении мира на две системы можно только, когда утрачено чувство реальности.

Политические, исторические, экономические, научные, религиозные суждения различным образом отражают любую общественную систему. Они имеют свои особенности, и оценки могут быть грубыми, тонкими, практическими, теоретическими, моральными, аморальными и т. д. Средства техники могут помочь оторвать от земли тело; молитва, мистическое озарение возвышают душу, - концепции, исключающие фантазии приводят к возвышенному образу мыслей.

Когда тоталитарные режимы делают всё необходимое для сокрушения Свободного мира, по меньшей мере странно призывать человечество в заоблачные выси и считать политические суждения - суждениями "посредственного уровня". Непонятно также, как Солженицын успел забыть свои призывы к "вождям" об их отказе от мирового господства.* Можно считать и называть деятельность "вождей" посредственной, но она не перестанет от этого быть крайне вредной и опасной для всего человечества.

Солженицын против "страстных политических ярлыков". Его "Письмо вождям" не убедило партийных бюрократов и есть основание думать, что новая речь тоже не изменит их язык: они по-прежнему будут обзывать своих западных благодетелей империалистами, эксплуататорами, реваншистами, милитаристами, расистами. Так для кого пожелание Солженицына? Для западных политиков, поведение которых в отношении СССР и без того преисполнено робости, уступок, страха перед окриками "вождей", мечтающих поставить их на колени?

* "Письмо вождям", с. 47.

2. S.O.S. /Спасите наши души!/

"...главная опасность не в том, что мир расколот на две альтернативные социальные системы, а в том, что обе системы поражены пороком и даже общим, и потому ни одна из систем при её нынешнем миропонимании не обещает здорового выхода."

После этой декларации Солженицын довольно верно объясняет порочный путь цивилизации, построенной "на принципе: человек - мера всех вещей и человек превыше всего."

Письмами и призывами не воротишь веками упущенное; веру в Бога сразу не вдунешь. Центральный вопрос наших дней - борьба за сокрушение деспотий. Не следует отвлекать людей предложениями, которые при наличиии дружной элиты потребуют десятков лет трудов и борьбы. Сначала надо спасти человечество от гибели, а потом и, если возможно параллельно, заняться ремонтом душ. Одинаково относиться к обеим системам недопустимо: в Свободном мире поддерживается высокий уровень жизни, гражданские свободы, нет бесчеловечной эксплу-атации. Поскольку страны обеих систем населены людьми, не свободными от последствий первородного греха, они поражены пороками. Но на основании этого факта нельзя ставить знак равенства между тиранией и свободным миром.

Солженицын не видит здорового выхода ни для одной из систем, но гибель человечества не неизбежна, и пессимизм Солженицына необоснован. Мир в его развитии можно уподобить дереву. Его зеленая верхушка - Свободный мир, сухие сучья - тоталитарные режимы, живые ветви - страны третьего мира с самобытными традициями. Сухие сучья надо, как можно скорее убрать, иначе, если в них ударит молния, то от пожара сгорит всё дерево.

3. "Дуги гнут с терпеньем и не вдруг" /И. Крылов/.

"...мы научились уже, что физическим сотрясением государств, что насильственными переворотами открывается путь не в светлое будущее, а в худшую гибель, в худшее насилие. Но если и суждены нам впереди революции спасительные, то они должны быть революциями нравственными, то есть неким новым феноменом, который нам предстоит ещё открыть, разглядеть и осуществить".

Солженицын накладывает запрет на революцию /"насильственный переворот"/ в настоящем и будущем. Но не следует смешивать силу и насилие.* Освободители должны сокрушить режим, который держится на любых видах насилия; от них зависит, чтобы их борьба не перешла в насилие.

Не менее важно правильно понимать термин "революция".** Статьи о революции в учебниках и справочниках не основаны на универсальных законах природы и ограничиваются характеристикой явлений весьма различного происхождения. Осуждение любой революции разрешает существование диктатур и деспотий. Освободительные революции будут необходимы, пока хоть один народ на земле будет находиться в рабстве. Переворот 1917 года в России, который Солженицын по установившейся традиции тоже величает революцией, преследовал цели, не имеющие ничего общего с интересами населения. Народная революция в СССР в наши дни спасет человечество. Солженицын осуждает революцию, следовательно, он против подлинной освободительной борьбы с тоталитарным режимом. Легко представить реакцию на речь Солженицына против революции во время потопленных в крови восстаний в лагерях Экибастуза, Воркуты, Норильска, Джезказгана, Караганды, Чибию, Оркутана, в городах Новочеркасске, Темир-Тау, Александрове, Днепродзержинске, Муроме, Нижнем Тагиле и других, оставшихся безвестными. За железным занавесом мысли Солженицына о революции могут смутить только сломленных и неустойчивых. Друзья по тюремным нарам обругают и высмеют. Но хуже, когда Солженицын обращается к мировой общественности. В этом случае следует выкинуть из речей всё, что может послужить торжеству зла на земле.