Александр Воронель - Конфликт цивилизаций

Смолоду очень трудно бывает осознать конечный характер всех обозримых ресурсов человека. В "расколдованном мире" конечны все пути человека, куда ни кинься: память наша ограничена - запомнить все, что нужно для успеха в современной жизни, невозможно. Возможности понимания в любую сторону встречают предел - что-то важное обязательно упущено. Ознакомиться со всем, что происходит в мире, не хватает времени. Даже проявить достаточное внимание ко всем, кто этого заслуживает, мы не в силах. Поневоле выбор оказывается случайным - внимание направляется на тех, кто ближе. При неизбежно ограниченном кругозоре трудно ожидать от людей памяти о том, что произошло в прошлых поколениях и, что могло бы, пожалуй, их вразумить, предостеречь. Им приходится помнить так много в настоящем, что на прошлое (особенно далекое прошлое) памяти не остается. Это относится не только к мусульманам. Мышление недоросля, которому не терпится заявить о себе, поневоле приобретает черно-белый характер.

Германия потерпела поражение в Первой Мировой войне по весьма веским причинам. Но уже следующему поколению, спустя всего 21 год, эти причины показались незначительными. И они развязали Вторую... Молодежь опять горела энтузиазмом. Начальные успехи Тысячелетнего рейха и впрямь были вдохновляющи. Только старые, опытные генералы знали, что страна вступила на гибельный путь...

Подавляющее наступление Советской армии в последние месяцы войны (почти такое же страшное, как и ее предшествующий разгром) ускорило эту гибель и фактически спасло Германию от американских атомных бомбардировок. Романтический дух в стране на время угас и сменился тягой к покою. Может быть, не навсегда...

И чудесные победы начального периода ислама сменились со временем жестокими поражениями. Ислам в его конфронтации с Европой проигрывал одну войну за другой, пока в начале прошлого века Кемаль Ата-тюрк со товарищи не взялись за глубинную перестройку мусульманского сознания и приступили к преобразованиям, которые не завершены и по сей день. Но во всех мусульманских странах (в том числе и в Турции) и сегодня есть решительная молодежь, которой причины поражений Ислама видятся в ином свете. Эта молодежь горит энтузиазмом, отметающим оппортунизм (слово происходит от английского opportunity, т.е. возможность!) последователей Ататюрка и ищет решения своих проблем на пути невозможного, т.е. чуда: "Пусть так случится, что мы ИХ победим! Ведь они дряхлые, а мы молодые. Они плохие, а мы хорошие. Они трусливые, а нашей отваге нет предела. Они в Бога не веруют, а мы для Него на все готовы!"

Однако, смириться перед Его непостижимой волей, которая даровала именно дряхлым и неблагочестивым народам бесценные преимущества, они не готовы.

Поэтому снова и снова эти люди во всех мусульманских странах тщетно пытаются подставить на место Его воли - свою.

В этом, собственно, они похожи на всех других.

Они готовы разбить голову об стенку, только бы не последовать примеру старших. Это выглядит скорее законом природы, чем заблуждением лидирующих групп.

Суть не в том, что манихейское видение событий в наше время получило более широкое распространение. Суть дела в том, что оно стало эмпирически гораздо убедительнее. До тех пор, пока можно было с основанием говорить о конфликте богатства и бедности, о вражде невежества к просвещению, даже о ненависти одной расы к другой, монистическое мировоззрение могло оставаться непоколебленным, а конвергенция противоречивых стремлений и конечное примирение казались возможными. Но в наше время все реальные противопоставления становятся только предлогами для вражды. Эдипов комплекс овладевает целыми народами. А само наличие вражды, ее включенность в природу мира и человека на наших глазах все чаще обнаруживает свой онтологический, трагически неустранимый характер.

Эскалация насилия в наших отношениях с арабами в течение последних лет вызывает тревогу не только у многолетних приверженцев левых партий, для которых вопрос о мире сводится к вопросу о собственной власти. Есть основания для беспокойства и для тех, кого вопрос о власти не волнует. Всякий человек хочет быть в согласии со своей совестью, и вопли мировой прессы и телевидения, решения ООН и всяких добровольных организаций, которые винят нас в превышении необходимой меры защиты и требуют объективности, не могут нас не задевать. Всякому хочется быть объективно правым.

Идея объективной истины нависала над нами с самого детства. Начиная от выяснений, "кто первый ударил?" в детском саду, до "настоящей причины Мировой войны". Сначала еще только Первой войны, а после шумных выступлений Виктора Суворова уже и Второй. Сюда входят и выматывающие душу выяснения "роли евреев в Революции", и смехотворные счеты "от кого больше было пользы Советской власти - от физиков или от лириков?" Отсюда недалеко уже и до вопроса "у кого больше прав на землю в Палестине?".

Вообще говоря, объективная истина это что-то вроде абсолютной системы координат. Физики уже примирились с тем, что в космосе ее не существует. Но людям на земле сетка координат, привязанная к земной поверхности, кажется еще достаточно объективной, чтобы определять их взаимное расположение. в пространстве. Сторонники Защитной стены между Израилем и Палестинской автономией так наивно и формулируют свое кредо: "Мы - здесь, они - там!" Действительно расположение в пространстве кажется объективным. По крайней мере, пока картина остается неподвижной. Можно ли столь же однозначно определить и взаимоотношение явлений - т.е. событий во времени? Особенно, событий в человеческом мире?

Для этого необходимо иметь возможность рассматривать их не только в общем пространстве, но и на одной шкале в общем времени. Это условие, как правило, не соблюдается. Несмотря на всеобщее распространение часов и унификацию календарей время остается прибежищем субъективности.

Расстояние все люди оценивают приблизительно одинаково. А время... молодые и старые, спортсмены и философы, европейцы и азиаты ощущают время по-разному. И столь же по-разному влияет на их оценку актуальных событий их прошлое.

Скажем, тот факт, что большая часть земель занятых теперь еврейскими поселенцами была в свое время заброшена и куплена у арабских владельцев на законных основаниях, в какой-то степени укрепляет нашу уверенность в своей правоте, но никак не влияет на настроение арабского населения, которое либо ничего не знает о своем прошлом, либо сознательно игнорирует его.

Юридическая идея "истины", которая выясняется в суде, основана на предположении, что объективная картина события, включающая необходимые причинные связи, существует независимо от того, что мы о нем думаем (значит хранится в памяти какой-то группы лиц и подтверждается документами) и может быть восстановлена в ходе тщательного расследования. Значит ли это, что примерно так же может быть прослежена и цепь событий, т.е. история народов? И можем ли мы полагаться на объективность этой группы и правильное прочтение аутентичных документов прошлого?