Александр Серегин - Украинская нация – путь наш во мраке…или к светлому будущему?

Покопайтесь в своей школьной памяти, эту дату вам должны были вдолбить. Александр Невский, «Ледовое побоище», вспомнили? А тут не «бысть ничтоже», то есть не было ничего.

Я совсем не склонен считать, что вся историческая наука — это дезинформация человечества, как это пытаются сделать некоторые эпатирующие господа. Я считаю, что исторический факт вещь хорошая, полезная, но только тогда, когда он укладывается в понятную логическую схему и не противоречит здравому смыслу.

Господина Бушкова возмущает, что некий историк пишет, что летописец ошибался, дескать, как он может говорить такое в отношении очевидца? Оказывается, может, пример с Ипатьевской летописью прекрасное этому подтверждение.

Для меня не столь важна особая точность даты такого, например, факта, как обручение будущей королевы Ядвиги. Обручилась она с австрийским герцогом в семь лет или в восемь, хотя некоторые утверждают, что в четыре. Для меня важно, что она была действительно обручена, к моменту брака с Ягайло и это имело свои исторические последствия.

В своей книге я пытаюсь выстроить понятную, логичную схему выкристаллизации украинской национальности. Сложность понимания такой схемы, для людей, учившихся в советской школе, состоит в том, что в российской и советской историографии Украина, получилась просто из ничего, как-то так сразу, как черт из табакерки, в конце 1917 года и что характерно, получилась уже советской. Такое впечатление, что на этой территории шесть веков после Киевской Руси, ничего не было: ни людей, ни зверей, одно белое пятно, вроде Антарктиды.

Постсоветские теоретики ударились в другую крайность. Куда дальше идти, если на полном серьёзе утверждалось и даже за такие работы присваивались ученые степени, что никому неведомое племя «укров» с наидревнейших времен активно развивалось, что в конечном итоге привело к появлению независимой Украины.

Я пытаюсь отсеять нелогичные интерпретации известных фактов, понять мотивы действий исторических личностей. Когда яснее проявляются мотивы, то понятнее становятся и сами личности. За мотивами появляются реальные образы людей и понимание: почему, например, Ягайло женился на Ядвиге, хотя ни он, ни она этого совсем не хотели и не только, как мужчина и женщина, они друг друга в глаза не видели, но и как государственные деятели. Что было двигателем этого брака и коронации, против которой была почти вся Европа?

Отступление закончилось, хотя разговор на эту тему у нас не окончен. Мы к нему еще вернемся.

Согласно моему логическому представлению, точкой отсчета, поводом, детонатором начала процесса рождения украинской национальности послужила Кревская уния, подписанная Великим князем Литовским Ягайло. Попытаюсь объяснить логику этого утверждения.

После смерти Ольгерда, корона Великого князя Литовского была вручена Ягайле. Это было сделано: во-первых, по завещанию Ольгерда и, во-вторых, и это даже более важно, с согласия Кейстута.

Существует версия, что Ольгерд и Кейстут, которые правили, распределяя зоны влияния и согласовывая свои действия в иностранных и внутренних делах, договорились, что после их смертей, каждого из них заменит его наследник в тех же правах. Соответственно Ольгерда должен был заменить Ягайло, на троне Великого князя, а Кейстута — Витовт, на месте соправителя. Таким образом, сохранялась бы преемственность власти и распределение ролей.

Но разногласия, особенно во внешней политике, между племянником и дядей с самого начала были слишком велики. Ягайло заключал перемирия и договора с Ливонским и Тевтонским орденами за спиной Кейстута. Пытался выступить на стороне Орды против Москвы. В тоже время Кейстут вел промосковскую политику на антиордынской основе. Так долго продолжаться не могло.

Кейстут, имевший большой авторитет в государстве, сверг Ягайлу и под подписку о признании Кейстута Великим князем тот был отпущен в уделы, ранее отданные ему отцом: Крево и Витебск. Замечу, что в 1381 году, когда это произошло, Ягайле и Витовту было примерно по тридцать лет, Кейстуту — восемьдесят четыре.

Ягайло не смирился с этим. Не прошло и года, был поднят мятеж. Кейстут с Витовтом были пленены, причем, как говорят некоторые источники — обманом. Оба были посажены в Кревскую крепость. Витовту удалось бежать в Орден, а Кейстут был задушен, вероятно, по приказу Ягайло, последняя жена Кейстута, Бируте утоплена в реке. Вот такая грустная история, что и говорить — жестокие нравы, жестокое время.

Но позиция Ягайло на троне оставалась шаткой, во-первых: из-за наличия Витовта, талантливого и деятельного человека, имевшего не меньшие права на великокняжеский престол, во-вторых: из-за расслоения элиты княжества на несколько лагерей. Само государство — Великое княжество Литовское в это время было достаточно мощным, но постоянно находилось на пути экспансий с северо-запада на восток католических орденов, с востока на запад Московского княжества, которое после некоторого послабления ига Орды, активно начало заниматься «собиранием земель русских». Элита княжества и была разбита на сторонников московских и сторонников сближения с Орденом или сближения с Польшей.

В направленности этих группировок немалую роль играла религия. Движение на восток — это православие, а как мы помним, более трех четвертей населения ВКЛ были православными, движение на запад — это римская церковь, католицизм, подчинение Ватикану, но и его покровительство. Не надо забывать, что почти вся остальная Европа, кроме её юго-востока, Московии и Византии тоже была католической.

Ягайле требовалась опора, либо внутри, либо за пределами государства. Внутри государства уже семь лет, практически со дня смерти Ольгерда шла гражданская война. Пока был жив Витовт, перспективой было только шаткое равновесие, которое в любой момент могло снова смениться войной.

За пределами государства, каждый из кандидатов на опору или союз, имел больше отрицательных факторов, чем положительных. С Московией у Ягайла были проблемы и раньше, он больше ориентировался на Тверь, возможно, потому, что там у него было немало родственников, его мать Ульяна Александровна была тверской княжной. К тому же политика собирания земель московским князем предполагала обязательное и строгое подчинение, то есть заранее неравноправный союз.

Против союза с Тевтонским орденом выступала вся славянская элита и, Ягайле было ясно, что никакого союза, судя по политике его магистров и быть, не может, только поглощение. Рыцарские ордена поддерживал Ватикан, с целью продвижения католичества на восток, причем бескомпромиссного католичества. Поэтому политика с Орденом была направлена на ситуационные компромиссы: сегодня пожертвовать чем-то, чтобы завтра отвоевать назад.