Итоги Итоги - Итоги № 8 (2013)

— Конечно, спрошу.

— Знакомство побочное. Я был с рабочим визитом в США, а оттуда сразу переехал на Кубу, не заезжая в Россию, что американцы не приветствуют. Госдеп занес меня в список лиц, нежелательных, по их мнению, для присутствия в руководстве России. Но зато я с Фиделем познакомился. Мне, кстати, по протоколу было отведено 30 минут, а мы с Кастро проговорили 3,5 часа. Он тоже мне наделал медвежьих услуг. Собрал всех корреспондентов и сказал: «О России больше плохо не писать, Шумейко единственный нормальный парень, с кем можно разговаривать». Элита меня поедом ела после этого.

А потом еще был случай с Ее Величеством. Королева пригласила меня на день рождения. Пришлось отвечать отказом. А как тут поедешь: Ельцина не зовут, премьера не зовут, а я возьму и поеду к королеве на день рождения! Запомнила меня по анекдоту, что я рассказал, когда она была на яхте в Питере. Я познакомился с ее фрейлинами, хорошие тетки такие, лет по 50, забойные бабы. Я им рассказывал про поручика Ржевского, они так хохотали! А когда сели за стол, там по протоколу: королева посредине, Ельцин по правую руку, я по левую как глава сената. Напротив ее муж, моя жена и Наина Иосифовна. Елизавета поворачивается ко мне и говорит: «Что вы сделали с моими фрейлинами? Я их такими еще не видела». — «Анекдоты рассказывал из российской придворной жизни. Выяснилось, что наша жизнь веселее, чем английская». — «А мне расскажете?» Я говорю: «Ваше Величество, те, что рассказывал фрейлинам, не могу. Могу только политический рассказать». Она: «Если политический, то смешной». Ну, думаю, попал. Рассказываю: «Представьте себе, Творец создал Францию и присел отдохнуть. И сверху посматривает на то, что он создал, и сам себе говорит: «Господи, какую красоту создал! Два побережья. Одно из них Лазурное. Какие красивые луга, зеленые парки. А замки какие — красота! Надо сделать что-то плохое в противовес». Подумал и создал французов». Меня чуть не убили там. Протокол! Дипломатический скандал! Рядом президент сидит, а королева со мной разговаривает...

— Из ваших анекдотов Ельцину какие нравились?

— Я ему подыгрывал, конечно. В кабинетах Кремля было не до анекдотов, а вот в президентском клубе — да. Ельцин создал этот клуб. Тарпищев хотел уехать в Америку, а Борис Николаевич его на полпути остановил: «Шамиль, ну зачем ты туда поедешь, что, у нас в России спорт развивать не надо?» Тарпищев отвечает: «Какой спорт, когда тут все разрушено, развалено». Ельцин говорит: «Начнем с меня...» Меня позвал: готовьте, говорит, устав, Юмашев вам поможет это облечь в форму, а вы напишите суть, но чтобы было смешно, юморно и прочее. Написали. Он прочитал и говорит: «Здесь надо добавить, что нельзя употреблять непечатные выражения внутри клуба. За нарушение — штраф». По-моему, где-то 10 тысяч рублей. Ельцин в этом плане был удивительный человек: за все время нашего общения я от него не слышал не то что матерных, вообще нелитературных слов. Он никогда не орал, страшно не любил опозданий.

Как-то спросил, рассказывает ли народ про него анекдоты. Бурбулис чуть не бьет себя в грудь: «Да что вы, Борис Николаевич, вас народ любит. Разве могут про вас анекдоты рассказывать? Вы же столп демократии». Я говорю: «Врет, Борис Николаевич, рассказывают. И чем больше рассказывают, тем больше популярность в народе». «А какие?» — спрашивает. Я говорю: «Пока еще хорошие». Рассказал ему один. Едет поезд. Помощник машинисту кричит: «Тормози, тормози, там человек на рельсах». Машинист в ответ: «Да ничего, это Ельцин отрабатывает обещание, что на рельсы ляжет. Он всегда успевает вовремя вскочить...» Борис Николаевич долго смеялся.

— В застолье ваши вкусы сходились?

— У него были пристрастия к простой кухне. Как и у Черномырдина. Пример приведу. Была у Коржакова круглая дата. Борис Николаевич говорит: «Надо бы собраться, по-мужски отметить». Собрались у Александра в квартире. Жена у него очень хорошо все приготовила, накрыла стол. Борис Николаевич критически осмотрел и говорит: «Мы же хотели по-мужски». На столе осталась капуста квашеная, огурцы, вареная картошка, селедка, сало изумительное, черный хлеб и чеснок. Это был прекрасный день рождения. Все эти изыски французские и прочие фуа-гра — это не наша еда.

Я беру черный хлеб, нарезаю его вот такими квадратиками — и в духовку, в сильный жар, чтобы корка запеклась. Середина может остаться мягкой. Надо быстренько вынуть оттуда и, когда он остынет, натереть чесноком. Потом сверху кладешь кусочек сала, а огурец бочковой соленый режешь на тоненькие кружочки — и сверху. Это исчезало сразу, потому что нет ничего вкуснее. На втором месте шкварки стоят присоленные. Ценят меня и как мастера настоек. Первую я делаю на смородиновых почках, весной, когда кусты обрезают. Изумительная вещь! А рябиновка настоящая тоже хороша, только рябину надо испечь в духовке сначала, чтобы она потекла, а потом уже заливать и настаивать.

Закончу кулинарную тему такой историей. Однажды звонок раздается, снимаю трубку. Ельцин говорит: «Владимир Филиппович, вы можете ко мне приехать? Мне надо идти на совещание в Синод, я не хочу один». Я засомневался: на мне костюм серый, а не черный. Но приезжаю. После встречи идем втроем трапезничать — патриарх Алексий II, Борис Николаевич и я. И Алексий говорит торжественно: «Сейчас попробуете настоящую патриаршую уху». Поинтересовались, как она готовится. Процесс такой. Варится бульон на каплуне, потом вынимается этот петух и в прозрачный бульон потихонечку закладываются осетрина, стерлядь и т. д. Изумительная вещь! Поели. Борис Николаевич говорит: «Да, хорошая уха, но у нас на Урале делают лучше». Мы сразу встрепенулись. А тот спрашивает: «Вы же пельмени ели наши уральские?» — «Да». — «Так вот, когда их сварят, то на этом отваре уже делают настоящую уху!»

— А вы говорите, политика вещь неаппетитная…

— Стол он везде стол, будь то для переговоров, документов или застолья.

Творец

/ Искусство и культура / Искусство

Алексей Герман: «Я счастлив, что меня не будет, но будет нечто, чему я был свидетелем…»

То, что делают великие кинорежиссеры, вероятно, более всего заслуживает названия «творчество». Потому что они творят мир не менее полный и достоверный, чем действительность, созданная Творцом. Алексей Герман как никто другой умел создавать свой мир. Этот мир был полон мелких примет жизни, от которых щемило сердце, потому что ничто так не задевает нас, как возникшая внезапно подробность, существовавшая до этого только в нашей памяти или воображении. Герман вмещал в себя даже не один, а несколько миров, он был создателем с невероятным запасом сил и отдачи таких же, почти нечеловеческих сил ждал от всех, с кем делал кино. Кино Алексея Германа — не искусство в обыкновенном смысле этого слова, это искусство переселения душ, переселения наших душ в иную Вселенную, выстроенную им. Такого кино больше не будет, Герман неподражаем в буквальном смысле этого слова.