Борис Кудрявов - Страсти по Высоцкому

Начать мне хотелось с короткой записи разговора с Аллой Александровной Смеховой — первой супруги известного актера Вениамина Смехова. А сразу за ним дать интервью с супругой Александра Митты — Лилией Майоровой. Почувствуйте разницу! Читатели реально могут, должны понять, ощутить на себе силу сопротивляемости «материала». Какие препоны приходилось преодолевать автору, чтобы получить хоть какую-то живую, подчеркиваю, информацию.

— На ваше предложение рассказать о Высоцком и его близком окружении отвечаю категорическим отказом. Я сама журналистка и считаю это делом низким, безнравственным, (странно так говорить о себе и своей профессии. — Авт). Я с такими людьми встречалась, что вам и не снилось. Хорошо знала всех женщин Высоцкого и его самого. Но не считаю себя вправе обсуждать его личную жизнь и тем более предавать ее огласке. Если люди наживаются на этом, Бог им судья. К чему вы копаетесь в чужом белье? Безбожно и постыдно обсуждать жизнь другого человека! Зачем сознательно взваливать на себя такую тяжесть? Ведь не за горами разговор с Богом. Люди любят подсматривать в щелку и залезать под чужие одеяла. Но что в этом хорошего? Почитайте книги моего бывшего мужа, там сплошное вранье! (сильно, но, по крайней мере, очень откровенно о бывшем любимом человеке. — Авт.).

Какие бы аргументы я ни приводил этой экзальтированно-категоричной даме: что не считаю рассказы друзей Высоцкого о его личной жизни ковырянием в чужом белье, что книга моя вовсе не вторичные фантазии безумного фаната, что не собираюсь никому и ничему давать оценку, и что не ставлю себе цель врать, в ответ слышал: «Для мужчины позор влезать в любую личную жизнь, кроме своей (непонятно, зачем в нее влезать, если ты и так в ней живешь — Авт.). На чужих костях, на воспоминаниях зарабатывать 30 сребреников отвратительно! Унизительно! Одумайтесь! В церковь сходите. Заведите лучше роман. Влюбитесь в какую-нибудь женщину. Это будет только в вашу пользу. И вызовет мое уважение» (а это уж зачем? — Авт.).

Вот такие категоричные слова. Жесткая позиция. Правда, о греховности журналистского ремесла я прекрасно осведомлен. И крест свой по жизни несу давно и вполне осознанно. При этом совершенно не уверен, что своим трудом кому-то очень сильно наврежу. Цинизм автора даже не в том, как он сделает книгу, а в том, что он вообще взялся за такую тему.

Видите, как автор сознательно наступает на горло «собственной песне». За слова «низость» и «безнравственность», за фразу «копание в чужом белье» очень полюбят цепляться многие мои будущие оппоненты. Не учитывая одного факта — их первым озвучил сам автор.

Жена известного кинорежиссера Александра Наумовича Митты — Лилия Моисеевна Майорова занимала в жизни Владимира Высоцкого особое место. Сам Митта не раз говорил, что его жена всегда была ближе к Владимиру, чем он сам. Лилия Моисеевна знает о Высоцком очень много потому, что он сам делился с ней сокровенным.

Я решил вставить в книгу наш негромкий разговор. Потому что он очень нехарактерен. Послушав размышления Лили Моисеевны о природе, нравственной сути человеческих отношений, начинаешь лучше понимать, сознавать, кто мог быть для Высоцкого истинным другом. Люди с какими качествами были ему по-настоящему близки.

И как можно без оскорблений, унижения своего и чужого достоинства, общаться с такими «хулиганами» пера, как автор этой книги. Невольно сравниваешь этот разговор с предыдущим. И находишь в последнем гораздо больше позитива. Пусть информационно он и не очень «богат» на дешевые сенсации.

— Роман между Высоцким и Иваненко во времена его бурного развития ни от кого не скрывался. Но захочет ли Татьяна говорить о столь личностной стороне своей жизни? Если нет, тогда и поднимать тему неинтересно. Настоящий смысл как бы пропадет. Суперделикатность этой истории в том и состоит, что живы все ее участники. Кроме главного свидетеля — Высоцкого. Поэтому «болячка» еще свежа. Иваненко родила девочку для себя. И никогда ничего при жизни любимого человека на эту тему не говорила. Да, она поступила по-своему, возможно, не так, как хотел он. Но кто ж ее осудит?

Если у Володи сохранились какие-то дневники, письма, и они с разрешения родственников получили бы публичную огласку — это одно. Затевать рассказ, окунаясь в столь деликатные вопросы, дурно пахнущее действие. Трогать личностное нельзя. Если кто-то вам и будет рассказывать про интимные стороны жизни Высоцкого, половина будет вранья. Севы Абдулова нет. Левы Кочаряна, Инны — тоже. Остальные будут врать.

Высоцкий был сверхчистым, очень трогательным человеком. Но и очень скрытным, индивидуальным. От него не исходило зло. К особенностям его внутреннего мира относилась одна редчайшая деталь — ему невозможно было отказать. Ни в чем!

Володю я очень любила, и он ко мне относился безукоризненно, как к подруге. И был всегда откровенен. При его жизни никогда ничего о нем не рассказывала. А уж после Володиной смерти тем более. Считаю это, мягко говоря, неприличным. Ведь Высоцкий сам ответить уже не может. И как бы «правильно», аккуратно вы ни рассказывали, ничего хорошего, значительного не получится.

После смерти Высоцкого у него вдруг оказалось огромное количество самых близких друзей. Почему-то при жизни их не было. Для меня не важна публичность. Я совершенно не тщеславна. Мне не нужно, чтобы все знали, что я была его лучшей подругой. Мой муж, который был Высоцкому близким другом, их даже считали двоюродными братьями, не знает того, что я обсуждала с Володей. В вопросах личной жизни такого человека все слишком тонко и ранимо. Романов у Высоцкого было, кстати, очень мало. Но его преданность любимым женщинам сохранилась в их сердцах до сегодняшнего дня. Доверие, если оно есть, — вещь особенная. Его привязанности и внутренние переживания были такими же — особенными.

Таня и Марина фактически ушли в подполье. Ксюша Ярмольник любит поговорить. Принципиальный человек никогда не расскажет свою правду о личной жизни Высоцкого… Поэтому все, что связано с Володей — это табу…

После выхода моей первой книги я неожиданно получил письмо от замечательного высоцковеда (без кавычек),