Эксперт Эксперт - Эксперт № 01 (2013)

Валерий Бочаров: «К вере я пришел уже непосредственно через свои научные исследования. Когда стало понятно, что упираешься в некую стену и дальше уже двигаться без этого совершенно невозможно»

Фото: Алексей Майшев

Кто-то, как президент компании «Европейская юридическая служба» Сергей Бекренев, будучи крещен в младенчестве, осознанно поверил позже. «Не помню, когда точно это произошло, но однажды я понял, что для современного человека нет различия между истиной и реальностью. Реальность можно познавать, обладая пятью всем известными органами чувств. Но чтобы постичь истину, этого недостаточно, — рассказывает Сергей Бекренев. — Не знаю, как назвать это шестое чувство, но я тонко чувствую это с рождения. А отрицать его наличие значит уподобляться слепым или глухим, отрицающим видимый или слышимый мир».

Для кого-то все изменилось фактически мгновенно. «Я не понимал, что такое церковь, не задумывался над тем, что такое вера, и даже над тем, что такое Бог. В 2003 году я поехал на Святую землю в составе делегации. Приехал я туда туристом, а вернулся человеком, который переосмыслил все происходящее. Был один яркий момент: в храме Воскресения есть плита миропомазания, я посмотрел, как люди становятся на колени, прикладываются к ней, и сделал так же. А поднялся уже другим человеком. Вот так у меня все произошло», — делится владелец торговой площадки «Фабрикант.ру» Сергей Габестро.

Кто-то же шел к вере постепенно, еще в те времена, когда за это можно было и пострадать. «Это было теперь уже в далеком 1981 году. Трудно сказать, что послужило причиной. Размышления об устройстве мира, чтение философской литературы, живопись и поэзия — все вместе привело к принятию решения. Помогли друзья-христиане. Они направили меня в то русло, в котором моя жизненная лодка плывет до сих пор, — в русло Русской православной церкви, — вспоминает Георгий Гупало, генеральный директор и главный редактор издательства “Даръ”, специализирующегося на издании православной литературы. — В те годы нельзя было прийти в храм и купить даже Евангелие или Молитвослов. Нужно было написать заявление на имя старосты, указав место жительства и место учебы или работы. В половине храмов старосты были работниками одной организации из трех букв. В другой половине — обязаны были сообщать и сообщали. На следующий день сигнал поступал в комсомольскую ячейку по месту учебы — и прощай, красный диплом. Одним словом, об официальной покупке Молитвослова на приходе не могло быть и речи. Поэтому мои друзья-христиане совершили маленький подвиг: они купили за три копейки блокнот и переписали утренние, вечерние молитвы и правило ко святому Причащению с последованием. Те, кто знает объем всех этих молитв, поймут, что это был за поступок. Молитвослов тот до сих пор храню как одну из главных святынь».

Сергей Габестро: «Верующий человек вообще не будет заниматься бизнесом ради денег. Если миссии нет, то все бессмысленно, это пустая трата времени. А праведных миссий может быть масса, стоит посмотреть на наш несовершенный мир»

Фото: Алексей Майшев

Кто-то настаивает на исключительной осознанности своего выбора. «Человек приходит к вере не потому, что чего-то не хватает. Это его осознанный нравственный выбор. Хотя меня и крестили в очень раннем детстве, я не приверженец какой-то конкретной религии, мне близок экуменизм. Вера для меня — внутренняя шкала ценностей. Человек должен выбрать эти ценности и нести ответственность за нравственный выбор», — говорит генеральный директор компании «2Т-Инжиниринг» Игорь Табачук. А для кого-то до сих пор загадка, как это было. «Это произошло в 2000 году, мне было тридцать лет. Я не могу это ни проанализировать, ни объяснить. Это случилось непонятным для меня образом. Просто так проснулся и понимаю: больше не хочу и не могу жить так, как жил раньше. И пытался понять почему. Потом зашел в церковь и остался, — говорит Родион Мамонтов, владелец бутиков Le Form. — Я ехал то ли на велосипеде, то ли еще на каком-то виде транспорта мимо храма. Познакомился с батюшкой, разговорился, зашел в храм — и стал ходить».

Будьте как пчелы

Что представляется самым интересным и важным из рассказанного нашими собеседниками? Пожалуй, то, насколько непредвзято они оценивают происходящее сегодня в РПЦ и вокруг нее. Отсутствуют штампы, есть ощущение сложности процессов. 2012 год оказался весьма непростым для церкви, и это делает оценки предпринимателей тем более ценными с точки зрения того, чтобы понять, по какому именно пути будет двигаться Россия в постсекулярном мире.

«Конечно, определенные отходы от веры у меня были. Последние сомнения появились в связи с событиями вокруг РПЦ, активно тиражируемыми СМИ: с часами патриарха, с Pussy Riot. Но мне посчастливилось говорить на эту тему с владыкой Климентом, архиепископом Калужским. Он сказал: все, что дается нам в жизни, необходимо для укрепления веры. Господь нас испытывает — и в жизни, и в бизнесе. Конфликты вокруг церкви, по его словам, даются нам именно как испытание, — рассказывает генеральный директор ООО “Техно Лайн” Александр Рохман. — Я спросил у владыки про часы патриарха. Он в ответ рассказал мне притчу о божьей коровке на краю поля. К ней прилетела муха и сказала, что на поле полным-полно отходов. Потом прилетела пчела и сказала, что на поле множество цветов и она запаслась нектаром. Будьте не как мухи, но будьте как пчелы, — сказал владыка, — они трудолюбивы, несут добро. Все, что происходит в нашей жизни, — это испытание. Этим и руководствуюсь, по крайней мере стараюсь. Если концентрироваться только на идее комфорта — неважно, материального ли, душевного ли, — превратишься в овощ».

Георгий Гупало: «За что я люблю свою церковь — она невероятно многогранна и в ней столько всего несочетаемого пребывает в странной гармонии, что даже одной жизни не хватит, чтобы ответить на вопрос, почему она вообще до сих пор существует со всеми своими противоречиями»

Фото: Алексей Майшев

Или вот, например, точка зрения председателя комитета Совета федерации по конституционному законодательству, правовым и судебным вопросам, развитию гражданского общества, бывшего президента «Норильского никеля» Андрея Клишасана то, как должны строиться отношения церкви и государства. «К сожалению, часто люди не понимают, что делают. Например, некоторые политики стали предлагать: давайте создадим некие религиозные кодексы. Но у нас церковь все-таки отделена от государства. Знаете, вот я человек, который близок к церкви, но я четко понимаю, что, как только церковь будет сращиваться с государством, это приведет к беде. Это было одной из причин того, что в двадцатом веке церковь в России претерпела столько гонений и унижений, потому что царская администрация, которая действительно была далека от интересов людей, и церковная администрация ничем не отличались друг от друга в глазах населения. То есть в царской России люди воспринимали епископа как элемент государственного управления, как чиновника, — говорит Андрей Клишас. — Считаю, что у нас церковь наилучшим образом может развиваться тогда, когда она является абсолютно самостоятельным институтом. У нас есть достаточное количество архиереев, есть органы церковного управления, есть Устав Русской православной церкви, есть Синод и есть патриарх. И так, как они считают нужным управлять церковью, так пусть и управляют. Церковь должна жить в рамках тех законов, которые принимает государство, но быть самостоятельной. Поэтому, например, когда меня спрашивают, сказывается ли на моей деятельности как члена парламента то, что я православный, я отвечаю: да, сказывается. Я всячески стараюсь оберегать церковь от государственного влияния. Так же, впрочем, как и оберегать государство от вторжения церкви. Потому что есть силы, которые иногда из добрых побуждений, а иногда и не очень добрых пытаются с церковной стороны управлять теми процессами в обществе, куда церковь вмешиваться не должна. Исходя из своих религиозных взглядов я считаю, что необходимо очень четко проводить и дальше этот важнейший институциональный принцип — отделение церкви от государства. Это на пользу и церкви, и государству».