Эксперт Эксперт - Эксперт № 03 (2013)

Следующий важный фактор, о котором зачастую умалчивают, а я считаю, что он имеет даже большее значение, чем предыдущие два, — это финансовые спекуляции. До кризиса в мире накопились огромные финансовые ресурсы, которые в поисках сферы прибыльного применения хлынули на товарные биржи и стали подогревать ажиотажный спрос и цены на продовольствие. По моим расчетам, если бы не этот спекулятивный фактор, то из-за предыдущих двух факторов цены на зерновом рынке по отношению к 2003–2005 годам выросли бы не в 2,6 раза, а максимум раза в полтора. Я считаю, что сокращение финансовых спекуляций имеет наибольшее значение для уменьшения амплитуды колебаний цен на продовольствие, а значит, и для решения проблемы продовольственной безопасности в мире. Поскольку взлет цен автоматически приводит к увеличению числа голодающих, недовольству с их стороны, хлебным бунтам и прочим негативным последствиям.

— Вы хотите сказать, что недавние революции на Востоке тоже результат продовольственной проблемы?

— В определенной степени. В последние тридцать лет, вплоть до 2006–2007 годов, число голодающих в мире имело четко выраженную тенденцию к сокращению, их уже было меньше 800 миллионов человек. В 2008–2009 годах, когда произошел очередной скачок цен, число голодающих значительно увеличилось. Судя по сегодняшним тенденциям, спрос на продовольствие будет опережать предложение.

Четыре этапа в развитии агрорынка

— Ч ем будет отвечать на растущий спрос рынок? Как он будет развиваться?

— Рынок будет стараться нарастить предложение — в двадцатом веке это получилось хорошо. Посмотрите, за этот период в сельском хозяйстве прошли три технологические революции, все они способствовали росту предложения. С конца девятнадцатого — начала двадцатого века в развитых странах стали активно использовать машинное производство, электроэнергию. Затем, в 1940–1970-е, началась так называемая зеленая революция, когда даже в развивающихся странах стали осваивать современные технологии, внедрять систему орошения, применять удобрения, выводить более продуктивные сорта растений. В Европе за двадцатый век средняя урожайность зерновых повысилась практически в шесть раз. Если взять страны Юго-Восточной Азии, например Индию, то там благодаря применению новых агротехнологий сумели остановить голод.

Когда я стал глубже изучать агропродовольственный рынок: анализировал его насыщенность, особенности формирования спроса, предложения, эластичность, механизмы регулирования, — я пришел к выводу, что развитие рынка в сельском хозяйстве характеризуется долгосрочными циклическими волнами, этапами.

Когда я создавал свою концепцию периодизации развития агрорынка развитых стран, я хотел показать, чем отличаются эти этапы и что должно делать государство на каждом из них.

— Расскажите, пожалуйста, о своей периодизации.

— Главный отличительный признак каждого этапа — изменение соотношения между спросом и предложением на рынке. О первом этапе много говорить не буду — он был в девятнадцатом веке и завершился в 1920-е. Это этап ненасыщенного рынка, когда спрос рос быстрее, чем предложение, был высокоэластичным, то есть очень чувствительным, и напрямую зависел от изменения доходов населения. Рынок легко саморегулировался.

Второй этап — 1930–1980-е годы — характеризуется довольно высоким уровнем насыщения потребности населения в продовольствии. Это послевоенное время, когда все страны старались как можно быстрее накормить население. Это время зеленых революций, когда даже в развивающихся странах стали осваивать современные технологии, внедрять систему орошения, применять удобрения, выводить более продуктивные сорта растений. В условиях высокой насыщенности потребности в продовольствии спрос растет медленно, становится менее эластичным, плохо реагирует на сигналы, которые посылает ему рынок, — к таким сигналам относятся растущие доходы населения и низкие цены на продовольствие. И поэтому спрос на втором этапе начинает отставать от предложения.

Вместе с тем рынок пытается через снижение цен сократить предложение до уровня спроса, но не может этого сделать. Напомню, что в кризис те, кто работает в сельском хозяйстве и в промышленности, ведут себя неодинаково. Если в промышленности могут свернуть убыточное производство и перейти на выпуск более прибыльных товаров, то в сельском хозяйстве мелкие и средние фермеры (а в России это и личные подсобные хозяйства) в кризис продолжают производство и даже наращивают его, чтобы выжить. Бедный фермер не может сокращать производство, даже если оно неприбыльное, он не может на своей земле начать производить более выгодную несельскохозяйственную продукцию. Он хочет получить хоть какую-нибудь выручку, чтобы удовлетворить самые неотложные нужды, например к началу учебного года купить детям обувь. И поэтому в сельском хозяйстве производство продолжается даже в условиях кризиса, что ведет к длительному, затяжному перепроизводству. В результате этого цены и доходы в сельском хозяйстве устойчиво занижены, что проявляется в диспаритете цен между сельским хозяйством и промышленностью.

Раз рыночный механизм не в состоянии уравновесить и сбалансировать агропродовольственный рынок, необходимо его государственное регулирование. В связи с этим госполитика в западных странах этого периода была направлена на расширение спроса на продовольствие, на адресную поддержку сельхозпроизводителей — государственные закупки, субсидирование процентных ставок по кредитам, компенсацию затрат на ГСМ и электричество, продовольственные талоны для малоимущих слоев населения. Многие из этих мер господдержки — это то, что в ВТО называется «желтая корзина». Сегодня такая поддержка, по правилам ВТО, подлежит сокращению, так как считается, что она искажает принцип равной торговли между странами. Но ее активно использовал Запад на втором этапе.

На третьем этапе, в 1980-е — начале 2000-х, наступило полное насыщение рынка. Если на втором этапе перепроизводство было только по сравнению с денежным спросом, а не с потребностями, то на третьем перепроизводство стало абсолютным. Желудки американцев и европейцев наполнились, население стало употреблять в пищу продуктов даже больше рациональных медицинских норм. И в этой ситуации прежняя госполитика, которая была направлена на стимулирование роста спроса и предложения, становится неэффективной, потому что спрос перестал расти, а производство продолжало увеличиваться. В результате уже в 1980–1990-е годы Запад не знал, куда девать огромный объем избыточной продукции. Перепроизводство из относительного превратилось в абсолютное.