Эксперт Эксперт - Эксперт № 05 (2013)

Выход из вилки

США и их союзникам действительно удалось подорвать иранскую экономику. Если два года назад Иран вывозил 2,14 млн баррелей нефти, то сейчас нефтяной экспорт снизился до 890 тыс. баррелей. За 2012 год иранский риал обесценился почти на 80%, многие продукты подорожали в несколько раз. Однако средств на ракетно-ядерную программу Тегеран не жалел, а население было готово идти на жертвы — по некоторым данным, более 90% иранцев поддерживают дальнейшее развитие ядерной программы.

Наконец, позиция США выглядит крайне слабо и с юридической точки зрения. Иран, подписавший ДНЯО, просто реализует свое право на мирный атом. Даже американское разведсообщество говорит о том, что политическое решение о начале реализации программы по созданию ядерного оружия в Иране еще не принято. Вместо этого Исламская Республика реализует так называемый японский сценарий, проводя все необходимые изыскания и испытания для того, чтобы в случае принятия соответствующего решения ядерное оружие было произведено в кратчайшие сроки. Однако наказывать Иран за это нельзя — японским путем помимо самой Японии идет целый ряд государств, и санкций за это на них никто не накладывает.

США оказались перед непростой дилеммой — бомбить Иран или смириться с его ядерным статусом. И при этом ни один из этих двух вариантов нельзя считать успешным выходом из иранского кризиса. Так, ряд военных аналитиков говорят о том, что авиаудары не разрушат иранскую ядерную программу, а лишь приведут к большой войне и ответному удару иранских вооруженных сил против американских баз и союзников США в регионе. И даже если США удастся победить в войне и сменить режим в Тегеране (о чем они мечтают вот уже 30 лет), это лишь навредит американским интересам на Ближнем Востоке. Смена режима в Иране накануне ожидаемого развала соседнего с ним ядерного Пакистана выглядит вообще катастрофой, а ликвидация сильного шиитского проекта позволит странам Залива доминировать на всем пространстве от Марокко до Афганистана. В свою очередь, отказ от действий со стороны Вашингтона приведет к тому, что иранской проблемой будут заниматься другие заинтересованные лица — Израиль и страны Залива. Что абсолютно не в интересах США. Так, не исключено, что удар Израиля по Ирану привел бы лишь к усилению изоляции Израиля, а реакция стран Залива, не имеющих собственной армии для вторжения в Иран, заключалась бы в создании (или покупке) программ ядерного сдерживания.

Пытаясь найти выход из этой ситуации, администрация Барака Обамы, по всей видимости, готова дать переговорам еще один, возможно даже последний, шанс. Косвенное свидетельство этому — не только снижение уровня поддержки боевиков в Сирии (поддержки, которая еще недавно рассматривалась как «война на периферии» между иранцами и американцами), но и недавние назначения в новый кабинет Обамы. Так, госсекретарь Джон Керрии вероятный будущий глава ЦРУ Джон Бреннансчитаются противниками начала боевых действий против Ирана. А новый министр обороны Чак Хейгелеще несколько лет назад писал, что США, возможно, придется учиться жить с ядерным Ираном — точно так же, как они в свое время научились жить с ядерным Советским Союзом. Назначение противников немедленного силового решения иранской проблемы сыграет на руку Обаме и в том случае, если переговоры все-таки провалятся. Как писала New York Times, гораздо лучше, если решение о войне будет принято храбрыми голубями, чем трусливыми ястребами.

Интересы — лучшая гарантия

Ряд экспертов не сомневаются, что переговоры закончатся именно провалом. Они говорят о разных интересах, о ненадежности обоих партнеров, об их неготовности идти на уступки, а также о невозможности для Вашингтона и Тегерана преодолеть накопившуюся за 30 лет взаимную неприязнь. Однако подобный скепсис выглядит как минимум преувеличенным.

Так, Иран четко обозначил цели, которых он хочет достичь по итогам переговоров: снятие всех санкций и сохранение за ним возможности обогащать топливо. «Мы хотим, чтобы за нами признали право на мирный атом, включая обогащение… Мы готовы добровольно принять на себя обязательство не обогащать уран более чем на 5 процентов, если нам при этом дадут четкие гарантии того, что, если нам вдруг понадобится уран, обогащенный более чем на 5 процентов, мы его получим», — говорит глава Организации по атомной энергии Ирана Али Акбар Салехи. Одновременно Тегеран дает гарантии того, что не будет создавать ядерное оружие. Так, Али Хаменеинедавно выпустил фетву, в которой говорит, что производство и использование оружия массового поражения, а также владение им запрещено и противоречит исламу. Поскольку в нынешнем Иране фетва является законом куда более серьезным, чем выпускаемые правительством постановления, ее можно считать официальной уступкой иранских властей. Впрочем, иранцы не отказываются дать и другие гарантии, более привычные для западного мышления. «Мы готовы оформить эту фетву как любой секулярный документ… И мы готовы применить любые средства и механизмы, подписать любые конвенции и пойти на любые гарантии для того, чтобы снять обеспокоенность противоположной стороны, — говорит Али Акбар Салехи. — Формула проста — мы избавляем вас от ваших опасений, а вы признаете за нами наши права».

В следующий раз на ее месте может быть ядерная боеголовка

Фото: AP

Выдвинутые Ираном условия не являются неприемлемыми для Вашингтона. Санкции против Исламской Республики всегда были инструментом, а не самоцелью — как, собственно, и попытки свернуть его ядерную программу. Главная задача США — не предотвращение процесса обогащения или удушение Ирана санкциями, а недопущение появления у Ирана ядерного оружия. Именно поэтому США намекали на то, что Тегерану может быть возвращено его право на мирный атом и на обогащение. «При соблюдении очень жестких условий, в случае полноценного ответа на все вопросы, которые к нему имеет международное сообщество, при необратимом закрытии своей программы по созданию ядерного оружия Иран может получить право обогащать ядерное топливо под соответствующим надзором МАГАТЭ», — заявила еще в 2011 году Хиллари Клинтон.

Сегодня главным препятствием на пути достижения соглашения является не столько несоответствие переговорных позиций, сколько недоверие и неприязнь между сторонами. Критики Ирана говорят о том, что Исламская Республика не соблюдает взятые на себя обязательства. Критики США говорят то же самое о поведении Вашингтона. История американо-иранских отношений тоже небезоблачна — обеим сторонам есть что предъявить друг другу. В иранском списке — свержение ЦРУ правительства Мохаммеда Моссадыкав 1953 году, безоговорочная поддержка Вашингтоном шаха Мохаммеда Реза Пехлеви, а также поддержка Ирака во время его войны с юной Исламской Республикой. Вашингтон же обвиняет иранцев в захвате американского посольства в Тегеране в 2009 году, причастности Ирана к подрыву американских казарм в Ливане в 1983-м, ряде террористических актов, а также в поддержке шиитских боевиков в Ираке. Однако, перефразируя британских премьер-министров, у США и Ирана нет постоянных друзей и врагов, а есть лишь интересы — недопущение большой войны в регионе, сдерживание чересчур усилившихся после начала «арабской весны» монархий Залива, свободный доступ иранских энергоносителей на европейский рынок (способный серьезно подорвать влияние российского газа на процесс принятия решений в ЕС), сотрудничество в деле стабилизации ситуации в Пакистане, сохранение на карте Ближнего Востока Израиля. И именно совпадающие интересы, а не подписи на бумагах служат (и всегда в истории служили) лучшей гарантией соблюдения соглашений. Иранское руководство вполне прагматично, и до тех пор, пока соглашение с американцами будет приносить Тегерану пользу, оно не будет нарушено. Сказанное, конечно, справедливо и в отношении Вашингтона.