Геннадий Водолеев - Спецнужды и спецслужбы

«Изумляет уже то, что у истоков ЦРУ стояли не кто-нибудь, а представители элиты, в основном выпускники Йельского университета. На Де Ниро идея изначальной элитарности и даже корпоративности ЦРУ (где все, по идее, должны поддерживать друг друга — как обычно поддерживают выпускники одних и тех же престижных вузов) нужна для того, чтобы выразить мысль. Она вот какая: работа в спецслужбах губительна для их сотрудников, их близких и даже случайных любовников-любовниц…

Попасть в разведчики — наибольшее несчастье, какое только может случиться с человеком. Никакой йельской корпоративности. Разведчики — самые одинокие люди на свете, потому что никому ничего не могут доверить: всегда на всякий случай надо предполагать, что твой коллега и вчерашний сокурсник — «крот», чужой шпион, двойной агент…

По фильму выходит так, что едва ли не главная забота организаций типа ЦРУ — борьба не с врагом, а со своими же. Её главная цель — уберечь своих от любых случайных связей. За своими следят, как не следят за врагом. Едва ты, соблюдая конспирацию, устроил единственное свидание с любовницей, как фотографии уже услужливо подброшены твоей жене. Плохо — когда свои, боясь, что сотрудник разведки сболтнул в постели любовнице лишнее, спешат нанести превентивный удар. И попусту убирают либо любовницу, либо самого сотрудника. При этом, если опять-таки верить фильму, натуральных шпионов и «кротов» в ЦРУ часто не распознавали». [48] Юрий Гладильщиков «Так закалялось ЦРУ». «Известия». 28.02.2007 г.

И если бы дело ограничилось только перечисленными издержками профессиональной жизни сотрудников спецслужб — увы! Реальность — в различных вариантах, модификациях — изобилует и другими «свинцовыми мерзостями» профессионального бытия. Которые в совокупности и на длительных жизненных отрезках постоянного воздействия на психику «выдают» на выходе настолько своеобразный социальный психотип, что случись кому-то дать его правдивое воплощение — получилось бы нечто весьма и весьма отвратительное и отнюдь не демоническое. Скорее нечто среднее между мафией, профессиональным мошенником и ненавязчивым инопланетянином, способным как угодно мимикрировать. А может и еще с какими-то оригинальными «примесями».

Тем более, что интеллектуалы из привилегированных университетов «Лиги плюща» составляли лишь незначительную по численности составляющую в общем количестве сотрудников, ни тем более нравственно-духовными качествами не выделяются в лучшую сторону среди общей массы своего социума. Выделяются же — и весьма рельефно — активным мельтешением в коридорах власти у крупной собственности, незатейливой настырностью в зонах своих интересов, агрессивностью и напором в межличностных контактах и ещё многим подобным. И, конечно, весьма высоким уровнем жизнеобеспечения и ещё более высокими претензиями на разнообразные привилегии и иные статусные возможности.

Этим ограничим наш кинематографический экскурс. Наши впечатления целесообразно изложить в виде двух разновеликих групп: первая своеобразие качественных характеристик, особенностей, как соответственно самих сотрудников спецслужб, так и в целом спецслужб, как вида корпоративной деятельности. Во вторую группу будут включены предполагаемые сотрудники следствия деятельности спецслужб.

1. Спецслужбы, после крупного бизнеса, — вторые для отбора наиболее пригодных человеческих ресурсов. По финансовому и иному ресурсному обеспечению спецслужбы в любых государствах — только первые. Опережают даже военных, что, правда, почти не снижает накал жалоб генералитета секретных служб на недостатки финансирования и обеспечения.

2. Обширная героическая мифология спецслужб и дислокация их структур преимущественно в столицах и крупных административно-экономических центрах практически сводит к нулю тяжелейшую кадровую проблему военных— удержание лейтенантов и капитанов в армии.

3. Героическая мифология и высокий социальный статус основных категорий граждан, находящихся под присмотром спецслужб, быстро и основательно формирует у молодых сотрудников сильно преувеличенное представление о собственной особой значимости. Которое становится основой глубокой уверенности сотрудников спецслужб в своём социальном мессианстве, какой бы при этом грязной и кровавой ни была выполняемая работа.

4. Мотивация деятельности молодых сотрудников спецслужб, опытных бывалых службистов и начальства разительно отличается: от формально правильного, романтически восторженного стремления как можно лучше служить Отечеству, через быстро накапливающийся скепсис, к искусно скрываемому пониманию своей ненужности, враждебности всем и стремлению успеть решить как можно больше лично-семейных проблем. Да ещё своим давним и самым неприемлемым недоброжелателям — в службе и вне её.

5. В процессе служебной деятельности внутри кадрового состава происходит устойчивый процесс «разделения на фракции»: большая часть — без родственных связей и личных амбиций— составляет «рабочее тело», «пехоту» спецслужбы. Небольшая по численности группы истовых службистов, наделённых изрядным умом, волей, честолюбием, составляет категорию руководителей среднего звена, несущего главную нагрузку в исполнении задач службы.

Третья — и весьма немалая числом — фракция, состоящая по преимуществу из детей высокопоставленных родителей, бывших генералов спецслужб, а также из представителей вечной категории угодников, ориентированных преимущественно на личную карьеру обретения с использованием служебного положения, составляет слой, из которого выходят генералы и их многочисленные порученцы, «особо доверенные» исполнители «деликатных», часто весьма сомнительных поручений.

6. Непроницаемая корпоративная замкнутость наиболее важных оперативных подразделений и высших уровней руководства спецслужб обусловлены во многом «семейным подрядом» на определённые виды разведывательной и контрразведывательной деятельности. Семейственность не только предельно усиливает корпоративную замкнутость, но ещё более развивает элитаризм — основу мотивированной предрасположенности к правонарушениям, как формы реализации задач спецслужбами.

7. Специфика деятельности спецслужб — прежде всего, маниакальное стремление не оставлять следов, любых признаков своего авторства в любых действиях, свойственное спецслужбам — приводит к специфическим профессиональным деформациям личности сотрудников спецслужб.

Специфика деформаций проявляется для окружающих (знакомых, дальней родни, одноклассников и т. п.) в том, что действующие или бывшие разведчики и контрразведчики не могут «ходить в упряжке» никаким образом, не желают быть ни в чём ведомыми. Никогда не бывают открыты и искренни, в любых передрягах спасают себя, а не других, либо ценой других (бывают, хоть и нечасто, исключения).