Эксперт Эксперт - Эксперт № 11 (2013)

Монтажом металлоконструкций занималась фирма, которая до этого работала во Владивостоке на строительстве объектов к саммиту АТЭС. Чувствовалось, что люди приехали хорошо подготовленными.

Сейчас мы строим продуктопровод протяженностью более 1100 километров для транспортировки нефтехимического сырья от Пуровского завода по переработке конденсата, который эксплуатирует «НоваТЭК», до «Тобольск-Нефтехима». На этом объекте все работы выполняют только российские подрядчики.

— Как вы оцениваете ситуацию на российском рынке промышленного строительства в целом?

— На сегодня это, к сожалению, история неуспеха. Во многих областях промышленное строительство в течение долгого времени не велось вовсе. «Сибур» со своими проектами оказался в каком-то смысле на старте высокотехнологичного промышленного строительства в новой России, и мы увидели, что компетенция практически полностью разрушена. Разрушена система планирования, проектирования и строительства крупных производств, выстроенная в нашей стране в прежние годы. А ее отдельные сохранившиеся части находятся не в лучшем состоянии.

Почему нефтяники сейчас сталкиваются с трудностями при реализации взятых на себя обязательств по модернизации НПЗ? Потому что не так просто найти того, кто спроектирует новые установки и изготовит оборудование. Когда создавался последний крупный НПЗ? В советское время. Когда последний раз строился такой завод, как «Тобольск-Полимер»? Никогда. Вот в этом ключ к пониманию происходящего.

— Какие изменения на рынке вы наблюдаете от одного своего проекта к другому? Появляется ли больше профессиональных игроков? Можно ли говорить о восходящем тренде?

— Главное, на мой взгляд, что у наших подрядчиков появляется интерес и аппетит к изменениям в культуре ведения бизнеса. Они хотят учиться. Они готовы осваивать новые способы планирования, новые IT-инструменты для отслеживания прогресса на строительстве или, например, такую новую для нашей страны дисциплину, как project control. Мы это отчетливо видим.

Я уверен, строительная отрасль будет развиваться. Она просто обязана развиваться. Это одна из точек роста в России. В стране много заявленных и уже реализуемых проектов. Развивается более глубокая переработка нефти, о которой так долго говорили, развивается производство СПГ. Стройки идут. А по законам рынка спрос рождает предложение.

Сергей Сумленный

Европейская пищевая промышленность продолжает переживать один скандал за другим. Частота и масштабы выявления некачественной продукции показывают, что проблема не в отсутствии контроля, а в чрезмерно усложнившихся производственных цепочках

Фото: East News

"В целом у нас в Европе относительно хороший контроль качества мяса, и потребитель может рассчитывать на это. Тем не менее постоянно случаются скандалы", — Кристина Кемниц, эксперт по вопросам пищевой безопасности Фонда Генриха Бёлля и соавтор исследования «Атлас мясной промышленности», разводит руками, когда речь заходит об уровне надежности европейского контроля за качеством пищевых продуктов. Одна из наиболее сложных в мире и самых дорогих систем контроля раз за разом дает позорные сбои. Только за последние два месяца Германию и Европу потрясло сразу несколько скандалов с поддельным или некачественным мясом.

Конь на завтрак

Одной из самых наглядных стала история с продажей некачественной конины под видом говядины, охватившая страны Центральной и Западной Европы в феврале этого года. Все началось на территории Британии, где в замороженных готовых продуктах были обнаружены следы незадекларированной конины. Скандал, воспринимавшийся вначале как экзотическая новость с Британских островов (потребление конины в Британии табуировано, лошади воспринимаются как домашние животные наподобие собак), быстро разросся до общеевропейской проблемы.

Конину — причем с содержанием препаратов, недопустимых для употребляемого в пищу мяса, — стали находить в Германии, Франции и Нидерландах. Фальсификация мяса в лазанье, замороженных котлетах для гамбургеров или в равиоли достигала 100%. Пока юмористы шутили на тему поддельной еды, комбинируя рекламные постеры мясных отделов с изображениями серий игрушек My Little Pony, эксперты начали говорить о настоящей теневой мафиозной экономике. «Если государства — члены Евросоюза обнаружат, что стали жертвой международного преступного заговора, то это однозначно повод для начала расследования Европолом», — заявил журналистам Оуэн Патерсон, госсекретарь Британии по вопросам продовольствия.

Судя по многим признакам, речь действительно идет о международном заговоре. Хотя в Европе не существует крупных ферм, на которых лошадей выращивают в целях мясной промышленности, забой лошадей на мясо показывает устойчивые обороты. Для этих целей разрешено забивать и беговых лошадей, и лошадей, использующихся в сельском хозяйстве, — главное, чтобы квалифицированный санитарный врач подтвердил возможность использования мяса данной лошади в пищу. Именно штучность производства конины обуславливает ее дороговизну (разрыв в цене с говядиной — от 20 до 100%), но это же сделало возможным появление серых схем поставки некачественного мяса под видом говядины.

Проблема длинных путей

Скандал с поставками некачественной конины под видом говядины оказался идеальной иллюстрацией того, как в современной Европе стал возможным обман такого масштаба. Поддельное мясо в основном производилось в Румынии, оттуда товар поставлялся через Кипр и Италию в Нидерланды, далее партии мяса расходились во Францию и Германию, где перерабатывались и частично потреблялись на месте, а частично отправлялись в Великобританию. Причем далеко не во всех случаях речь шла об изначальной подделке сертификатов на мясо. Иногда маркировка менялась в ходе транспортировки, причем до сих пор у следователей нет уверенности, что это всегда делалось сознательно.

По сути, главной проблемой, с которой столкнулись европейские контролеры, оказались необыкновенно сложные и запутанные логистические цепочки поставщиков пищевой продукции. И это не сознательное запутывание следов преступниками (хотя в некоторых случаях и этот мотив исключать нельзя). Современная пищевая промышленность давно превратилась в сложнейшую индустрию, где заказы распределяются на мультинациональном рынке, а транспортные расходы оказываются одним из наиболее малозначимых факторов формирования конечной цены.