Томас Ауэрбах - Коммандос Штази. Подготовка оперативных групп Министерства государственной безопасности ГДР к террору и саботажу против Западной Германии

Далее исследование показывало, что радионуклиды также пригодны для использования в разведывательных и контрразведывательных целях. Подобный пример стал впервые известен в 1997 году благодаря расследованию Центральной следственной службы по борьбе с правительственной и организованной преступностью (ZERV). Так подразделение МГБ на комбинате Карла Цейса в Йене в 1978 году подбросила работавшему там физику документы, обработанные радиоактивными нуклидами, чтобы изобличить его шпионскую деятельность. Агент, которому поручили эту операцию, мог иметь контакт с обработанными документами на протяжении только двадцати минут и на расстоянии одного метра, в то время как жертва, согласно документам Штази, могла подвергнуться пятикратной дозе радиоактивного излучения. Подготовленные документы предоставил отдел 32 Оперативно-технического сектора (ОТС) из Берлина.

Как следует из перечня задач направления 2 1984 года, специалисты РГМ/С занимались также «применением ядерных мин». В том же месте следующим пунктом называлось «обслуживание ядерной и химической техники» (KC-Technik). При этом речь шла вовсе не об оборонительной технике для защиты от радиоактивного излучения как, например, дозиметры и счетчики Гейгера. За это в РГМ/С отвечало не направление 2, а рабочая группа BCD (вооружение и химические службы). Так как нельзя обслуживать технику, которой нет в наличии, из этой цитаты явно следует сделать предположение, что МГБ располагало ядерными минами. К сожалению, источник информировал лишь об этом факте, но не о конструкции и принципе действия таких мин.

Существование такого «ядерного оружия в ручном карманном формате» известно с семидесятых годов. Как дилетант мог бы представить себе такую «чертову машину», следует из документа, который начальник РГМ/С Штёкер получил 20 февраля 1987 года на свой письменный стол. Он передал его своим специалистам, которые должны были «обработать материал, как указано». При этом речь шла об информации главного отдела XVIII о западных исследованиях в области малых ядерных зарядов, так называемых «Mininukes». Эти малые ядерные заряды состоят из шара для расщепления и синтеза атомных ядер, конструкция которого подробно описывалась в предоставленной информации. Под воздействием волны давления взрывающегося обычного взрывчатого вещества в шаре начинается ядерная реакция, которая теоретически может достичь взрывной силы до 8,8 тонн в тротиловом эквиваленте. Диаметр использованного для этого шара для расщепления и синтеза атомных ядер составляет всего 2,5 сантиметра.

Эти малые ядерные заряды могут применяться весьма разносторонне, в частности, в качестве замены обычных боеприпасов или суббоеприпасов (например, гранаты, которыми можно стрелять из обычного ручного огнестрельного оружия с помощью специального устройства). Для Штёкера и его людей использование таких малых ядерных боеприпасов, пожалуй, могло бы быть особенно интересным в диверсионных целях и целях саботажа:

«Вследствие незначительного размера FFK [Fusions-Fissions-Kugeln, шары для расщепления и синтеза атомных ядер] их можно легко и незаметно доставить к месту применения. В качестве маскировочного средства могли бы служить самые разные, совсем не вызывающие подозрений предметы, которые можно даже снабдить защитой от излучения. […] Также доказательство использования FFK создает в некоторых случаях проблемы. Если они применяются, например, против атомной электростанции, то можно исходить из того, что после вызванной катастрофы больше нельзя будет установить различие между в целом наличествующим радиоактивным излучением и остаточным радиоактивным излучением FFK. Ввиду этого приоритетными целями для потенциального использования FFK могут быть, прежде всего, такие сооружения противника, которые играют самую важную роль для функционирования его экономики — энергоснабжение или его центры — атомные электростанции».

Можно заметить, что информация как раз в этом месте приобретает отчетливо наступательный характер постановки целей. Соображения авторов здесь явно выходили за пределы защиты ГДР от террористических актов. Рассматривавшаяся тут атомная суперавария должна была быть вызвана, очевидно, в «оперативной области», так как «центрами энергоснабжения» в ГДР, как известно, были теплоэлектростанции, работавшие на буром угле, а не атомные электростанции как в ФРГ. Остается открытым вопрос, располагала ли на самом деле РГМ/С описанной тут техникой. Тем не менее, можно с уверенностью сказать, что западногерманские атомные электростанции были включены в список целевых объектов для запланированных диверсионных атак оперативных групп МГБ.

Тесное сотрудничество в оперативно-технической области существовало также между РГМ/С и Главным управлением разведки. Согласно внутреннему докладу 1986 года речь шла о совместных исследованиях в следующих областях: использование раздражающих средств против людей; обстреливание самых разных материалов специальными боеприпасами (стекла, двери, стены, бронежилеты, автомобили и т. д.); испытание устройств электрошока; эффективное применение колющего и режущего оружия; совместное изготовление учебных видеофильмов о применении «специальных средств и методов». В докладе далее сообщается, что Главное управление разведки проводит дорогостоящие испытания в этих областях, результаты которых были бы интересны также для РГМ/С. Главное управление разведки предложило в этой связи использовать его «хорошо развитые и большие испытательные объекты» для совместных испытаний, а также доставать для РГМ/С оружие и предметы оснащения в западных странах.

Описанием оперативно-технических достижений РГМ/С можно было бы легко заполнить целое обширное исследование, которое, впрочем, было бы полезным разве что для террористов и секретных служб государственно-террористических режимов. Но и для заинтересованного дилетанта открытыми остаются несколько вопросов, которые на этом месте пока не удалось прояснить. В какие руки попал весь этот разнообразный инструментарий уничтожения РГМ/С? Точно известно, что часть его была предоставлена в распоряжение другим подразделениям, и еще часть передали так называемым освободительным организациям. Но факт состоит в том, что до сегодняшнего дня, как показали, например, проходившие в 1997 году в Шверине расследования, продолжается поиск исчезнувших арсеналов с оружием Штази. И что случилось со специалистами Штёкера после конца ГДР? Где и за чьи деньги используют они сегодня свои знания?

26 августа 1982 года РГМ/С получила следующий приказ: