Итоги Итоги - Итоги № 14 (2013)

Книги надо выбирать в соответствии с возрастом ребенка, причем возрастом внутренним, а не календарным: порой всего один год разницы способен предопределить разное восприятие одних и тех те сюжетов. И не обязательно, чтобы переход от поэтичных сказок к суровой реальности был резким. «Есть такая замечательная писательница — Кейт ДиКамилло, — рассказывает Ольга Варшавер. — В своих книгах она вообще-то говорит о вещах достаточно страшных и серьезных — об утрате близких, об одиночестве, о жизни во враждебном окружении... Однако делает она это в такой смягченной, сказочной форме, что ребенок не ухается с размаху в яму реальности, но получает возможность выйти в некое особое пространство, где все соответствующие эмоции переживаются глубоко и полно, но при этом отстраненно, а значит, нетравматично».

Никогда не разговаривай с незнакомцами

И все же энтузиазм, с которым родители порой подталкивают своих детей к «недетским» книгам, заставляет заподозрить их в некоторой корысти — часто родители пытаются «заговорить» собственный страх, убедить себя в том, что их ребенок предупрежден о возможной опасности, а значит, готов к встрече с ней. К примеру, родители часто говорят с детьми о том, что пугает их самих, а не о том, что опасно по-настоящему. «В Америке в 1970-е была традиция, получившая название stranger danger, — рассказывает Линор Горалик. — В книгах, фильмах, телешоу детям внушалось, будто главную опасность для них представляют незнакомцы — с ними нельзя было разговаривать, у них нельзя было брать конфеты и т. д. Впоследствии исследования показали, что от 60 до 80 процентов случаев насилия (любого — от сексуального до психологического) совершаются не чужаками, а знакомыми или родными. Родители не были готовы сказать своим детям: это может быть кто-то, кого ты знаешь. И как результат Америка до сих пор расхлебывает эти проблемы. Целое поколение, выросшее в ужасе перед незнакомцами, оказалось не готово к встрече с истинной опасностью».

Однако говорить о том, что родители потакают только собственным страхам, тоже не вполне корректно. «Мы же даем детям образование, правда? — рассуждает Ольга Варшавер. — И чаще всего в этом случае инициатива тоже исходит не от ребенка. Понимание того, как устроен мир, исторического прошлого нашей страны — все это должно войти в генетический код и память, даже если на первых порах покажется болезненным. Детям же делают прививки, хотя укол — это больно». Кажется, эту точку зрения разделяет государство. Несмотря на панику, охватившую издателей после принятия скандального закона о защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию, никаких практических шагов по его реализации в деле книгоиздания до сих пор не предпринято. Ни одна — даже самая смелая и нетрадиционная — книга не стала объектом идеологического преследования из-за потенциальной тематической «вредоносности». Конечно, можно параноидальным образом предположить, что у властей просто пока не доходят до этого руки. Однако, как показывает практика, подобная сдержанность скорее означает негласную поддержку со стороны властей. А значит, тенденция говорить в детских книгах о важном и трудном пришла к нам надолго.

Поколение «Ку»

/ Искусство и культура / Кино

Георгий Данелия: «Я остался в Советском Союзе. Я в это новое государство не могу переехать»

Георгий Данелиязавершает свою режиссерскую карьеру дебютом в анимационном кино. Фильм «Ку! Кин-дза-дза», как нетрудно догадаться, генетически связан с легендарной культовой картиной «Кин-дза-дза!», которой больше четверти века. Кстати, уже в том фильме Данелия, прекрасный рисовальщик, предполагал, что наравне с актерами на экране будут действовать анимационные персонажи. Однако тогда это оказалось технологически невозможным. Работа над мультипликационной версией «Кин-дза-дзы» заняла много лет: деньги то находились, то заканчивались, группа переезжала с места на место, расходилась и сходилась… К тому же известный всем перфекционизм режиссера заставлял всех работать тщательно, без авралов. Новая «Кин-дза-дза» не ремейк старой, хотя скелет истории, которую когда-то Данелия придумал вместе с Резо Габриадзе, остался. Вместо прораба дяди Вовы, сыгранного Станиславом Любшиным, и студента со скрипочкой, сыгранного Леваном Габриадзе, на планету Плюк из Москвы попадают всемирно известный виолончелист Владимир Чижов и его племянник Толик из Нижних Ямок, мечтающий о карьере диджея. Жители планеты Плюк, чатланин Уэф и пацак Би, в мультфильме не очень похожи на людей — все-таки инопланетяне. Будет здесь и еще одна раса — те самые «фитюльки», которых в 80-е не удалось нарисовать в игровом фильме.

Георгий Николаевич всегда не любил давать интервью, считая, что за него говорят его фильмы и книги. Однако «Итогам» удалось разговорить гения отечественной комедии, рискнувшего представить себя зрителям в новом жанре.

— Георгий Николаевич, как вы себя чувствуете в роли режиссера-аниматора?

— Я рад, что картину удалось доделать. А то мне было так горько, что мой первый анимационный опыт станет бесславной точкой в моей карьере. Сейчас я посмотрел фильм, и мне понравилось.

— Фильм «Кин-дза-дза!» вышел на экраны в 86-м году. Началась перестройка, вскоре распался Советский Союз. «Кин-дза-дза!», как мне кажется, дала советской номенклатуре удар под дых, выставив ее смешной: все эти малиновые штаны, два раза «Ку!»...

— Дело в том, что мы, работая над картиной, не имели в виду конкретно СССР и советскую власть. Природу истребляли не только в Советском Союзе, и единоличная власть была не только у нас, да и пацаки и чатлане — это вечные персонажи, были, есть и будут всегда. И язык беднеет не только в нашей стране, отсюда появились «Ку!» и «Кю!»… Но сценарий, а потом материал вызывал у чиновников страх. Это когда мы сдавали фильм, уже перестройка началась. А когда мы его снимали, даже надежды на перемены не было. Мы начали снимать при Брежневе, и к нам приставали с тем, что мы намекаем в фильме на огромные портреты генсека, которые были в СССР повсюду. Помните, большой шар в фильме? Чиновники сочли это намеком на портрет вождя. Потом, когда Брежнев умер, верхи часто сменялись, и начались новые страхи. Прибежал наш художник: нам надо менять «Ку!» на другое сочетание, потому что к власти пришел Константин Устинович Черненко, и получается, что КУ — это инициалы генсека…

— Потом пришел Горбачев.

— Да, Горбачев. И внедрил сухой закон. А у нас в фильме студент Гедеван вез чачу. И вот мы придумали такую глупость, что он вез винный уксус. Ну скажите, какой идиот будет таскать с собой в портфеле огромную бутылку уксуса?