Станислав Белковский - Новейший Путин. Что ждёт Россию?

Самим фактом своего существования Лимонов опровергает сразу три основных тезиса, на которых зиждется путинизм:

1. Нужно и правильно быть зависимой посредственностью, а независимым и талантливым — невозможно;

2. Всё, что в жизни делается, делается только за деньги (они же — бабло);

3. У кого в руках плеть, у того и высшая сила.

Кремль тратит миллионы абсолютно чистых (неходорковских, надо понимать) у.е. на лесные праздники всяческих «наших», но сделать «наших» своими — всё равно не может. Потому что мало кто из молодых, перед которыми — вся страна с её невспаханным будущим, польстится на прямую проповедь бездарности и цинизма. А вот Лимонов… Ну ладно, не будем больше сыпать им соль на срочно подремонтированные пластическими хирургами раны.

Случайные домомучители Российской Федерации получат в истории тот финал, которого совершенно заслуживают. В энциклопедическом словаре недалёкого будущего будут статьи «Лимонов», «Ходорковский», «Ющенко» и «Тимошенко». А статей «Грызлов», «Слиска», «Фрадков», «Сечин», «Кудрин», «Медведев» и пр. — не будет. История не любит и не ценит бессмысленных мелких жуликов, которые всю сознательную жизнь только и делают, что тёщу хоронят.

И они предчувствуют это полное чёрное забвение, картинно самодовольные члены элитного Клуба одиноких импотентов имени подполковника П. Так пожалеем их — ибо если не мы, то кто же.

На мой взгляд, в революциях на постсоветском пространстве Америка не играла никакой существенной роли, и поэтому она не будет ключевым фактором в революции либо её отсутствии в России. В частности, на Украине Америка практически тормозила революцию, строго выполняя свои обязательства перед Путиным. Лишь когда революция стала необратимой, Америка поспешила легитимировать этот процесс и тем самым сыграть роль имперского центра, которую она призвана играть в современном мире. Поэтому никакие договорённости Владимира Путина с Вашингтоном его не спасают:они не замедляют и не ускоряют революционные процессы.

Революции происходят по внутренним причинам, из которых важнейшей является интеллектуальное и моральное разложение режима.И по второму закону термодинамики, революция приходит совершенно последовательно и необратимо. Для этого не требуются никакие внешние усилия, происки тёмных сил и так далее — просто приходит время и всё! В России сегодня никто не противостоит этому разложению власти — не происходит никакой внутренней модернизации, на поддержание режима не затрачивается никакая энергия. В этом смысле, альтернатива достаточно проста: или революция , которая в современных российских условиях не будет ни мирной, ни бескровной, или государственный переворот , в результате которого Владимир Владимирович Путин уйдёт от власти, очень мирно и спокойно.

Следующий правитель, возможно, по форме окажется преемником Путина, но практически будет качественной и кардинальной ему альтернативой.Мне кажется, что здесь, исходя из позиций национальной и социальной ответственности, нужно ставить именно на второй сценарий.Тем более что в этом сценарии заложена глубокая любовь к Владимиру Владимировичу и глубокое понимание его психологии, психологии бессознательного в частности. Потому что сегодня Путин действительно ненавидим даже теми, кто хочет оставить его в Кремле навечно. Он сам этого бремени не хочет, поскольку случайно оказался во власти. Путин случайно там находится — он любит комфортность власти, но не самоё власть!

Безусловно поэтому Путин всегда теряется и пугается, когда фактор ответственности властной миссии начинает превалировать над фактором комфорта. Мы помним, что во времена Беслана, «Норд-Оста» и катастрофы подлодки «Курск» и во многих аналогичных случаях Путин просто исчезал, предоставляя событиям возможность течь так, как они текут. Это говорит о том, что никакого инстинкта власти у него нет. Нет никакого формата, присущего настоящему правителю, тирану, диктатору во взаимодействии с народом в критических ситуациях. И Путин даже сегодня, на мой взгляд, ушёл бы из власти, если бы у него была не только гарантия его личной и экономической безопасности, но можно было бы всё прилично обставить, то есть спасти личную репутацию.

Пока нет ни таких гарантий, ни возможности спасти репутацию, уйдя из власти сегодня. Но за год до формального истечения срокасвоих полномочий он уже сможет это сделать, ссылаясь на ельцинский прецедент. Например, всемерно подчёркивая, что он решил главную задачу своего президентства: сохранил Российскую Федерацию в нынешних границах 1991 года — пусть даже ценой подарков типа пары островов там, пары здесь. Естественно, такого рода заявление будет блефом, но, может быть, этот блеф следует объявить правдойи вписать его золотыми буквами в российскую историю — лишь бы Владимир Владимирович куда-нибудь отвалил. И такую возможность Владимиру Владимировичу, безусловно, надо предоставить. Ни в коем случае нельзя загонять его в угол, из которого выход для страны через революцию, возможно, окажется оптимальным. То есть надо остановить революцию!..

В том, что касается оппозиции, то основным архитектором и источником революции сегодня является Кремль.Он делает всё возможное, чтобы революция свершилась — не только в силу разложения властных институтов, но и того, что Кремлём взята на вооружение именно кучмистско-шеварднадзевско-акаевская программа контрреволюции. Вся кремлёвская риторика и кремлёвская политическая практика сводится к следующему: мы обеспечиваем стране стабильность, у нас экономический рост. (Или, как говорил ровно за две недели до начала «оранжевой революции» один из руководителей администрации президента Украины, в странах с таким экономическим ростом революций не бывает.) Наши оппоненты — это фашисты, это гражданская война. Надо не допустить фашизма и гражданской войны — это сделаем только мы.

На что и в Грузии, и в Украине, и в Киргизии, хотя там ситуация гораздо сложнее, контр-элиты и суб-элиты отвечали: «Да нет, ребята, чем вы, так лучше война.Так что не пытайтесь продавать нам тот мир, который является синонимом полного вырождения и стабилизации статус-кво, который нас, людей инициативных и творчески мыслящих, совершенно не устраивает». Именно этим же путём сегодня идёт и Россия.

В рамках той же контрреволюционной программы буквально вчера происходит какая-то пресс-конференция кремлёвских очередных деятелей, которые начинают заниматься формированием имиджа России в мире как демократического государства. Знаете, всё это очень напоминает усилия ЦК КПСС осени 1990-го — весны 1991 года, когда в Академии общественных наук на Юго-Западе собирались люди и обсуждали повестку дня XXXII съезда КПСС. Вот именно этим и занимается сегодня путинский истеблишмент — агрессивной демонстрацией собственного разложения, что прежде всего ведёт к окончательной утрате пиетета перед этой власти и подтверждает необратимость её деградации.