Елена Прудникова - Мифология «голодомора»

Как бы то ни было, ни малейших симпатий к украинской государственности простой народ Украины в 30-е годы не испытывал — насмотрелись. «Самостийность» была забавой «элиты», которой советское государство мешало воротить, что пожелают, и спекулянтов всех мастей, которым советские законы мешали свободно торговать. «Прослойка зажиточных и независимых от государства крестьян-предпринимателей» — это они и есть, родимые. Любому работающему на земле человеку прекрасно известно, что можно быть либо крестьянином, либо предпринимателем — мужичок, который «землю попашет, попишет стихи»… простите, попашет, а потом поедет в город на хлебную биржу — это персонаж исключительно литературный. Мы еще встретимся с этими «предпринимателями» чуть позже.

Другой мотив озвучил все тот же господин Мейс. В 1982 году на международной конференции в Тель-Авиве, посвященной холокосту, Мейс заявил: « Чтобы централизовать полную власть в руках Сталина, необходимо было сгубить украинское крестьянство, украинскую интеллигенцию, украинский язык, украинскую историю в понимании народа, уничтожить Украину как таковую. Калькуляция очень проста и примитивна: нет народа, значит, нет отдельной страны, а в результате — нет проблем ».

Ну что ж, давайте посмотрим, как советская власть губила украинское крестьянство, интеллигенцию, язык и пр…

Если перед правительством стоит задача уничтожить ту или иную национальную или социальную группу, то перед тем, как устраивать катастрофический голод, надо испробовать более простые средства — ведь верно? Как еще Гитлер в свое время говорил: медицинская помощь для русских — слишком большая роскошь, образование — достаточно, если они будут уметь считать до ста, следует проводить пропаганду абортов, пьянства, половой распущенности и пр. Применялись ли эти простые средства на Украине?

Начнем с такого мало исследуемого аспекта советской жизни, как здравоохранение. Судя по тому, что даже русские эмигранты обходят эту тему десятой дорогой, там должно содержаться нечто замечательное.

И в самом деле, содержится…

В Российской империи существовали два здравоохранения — императорская наука, действительно одна из лучших в мире, и низовая практика — о ее состоянии красноречиво говорят данные по смертности. Так, например, в 1913 году, с которым у нас всё любили сравнивать, в последнем мирном году Российской империи, смертность составляла 30,2 человек на тысячу населения, а в далеко не самом благополучном по показателям советском 1927 году, после двух войн, посреди голода и разрухи — 24,1 человек на тысячу. Непонятно — когда, непонятно — как, но сумели снизить. Точнее, понятно, когда и как — если взглянуть на цифры детской смертности — самый, кстати, надежный показатель состояния здравоохранения.

В 1913 году из каждой тысячи родившихся младенцев умирали в возрасте до года 273 (в Западной Европе, в среднем по 17 странам, этот показатель был 141 человек), а в 1925 г. — 193,4 младенца [18] Заболеваемость и смертность населения СССР. Статистический сборник. М., 1974. С. 27. . После этого рубежа детская смертность до самой войны оставалась примерно на том же уровне, но взрослая снизилась на 25 %. Затем она застыла, зато детская к 1950 году упала вдвое — началась поголовная вакцинация малышей. Потом снова взялись за взрослых — и так до тех пор, пока не была выстроена знакомая нам всем советская система здравоохранения, на которой стоит нынешняя медицина. И мы имеем замечательную возможность увидеть, с чего начиналась эта работа.

Из «Отчета о состоянии народного здравия и организации врачебной помощи в России за 1913 год» мы узнаем, что в 1913 году в империи было 24 031 гражданских врачей, из них 21 709 мужчин и 2322 женщины. (Это существенно, поскольку женщины в то время очень неохотно обращались к врачам противоположного пола.). Население империи составляло 160 млн человек. Произведя простой подсчет, получаем, что один врач приходился примерно на 6,5 тысяч пациентов.

Из имеющихся врачей 17 035, или 71 % проживали в городах (при том, что в городах жило всего лишь около 15 % населения России), и лишь 6990, или 29 % — в сельской местности. Соответственно, на одного врача в городе приходилось 1400 человек, а на селе — 20 300 человек [19] Здесь и ниже данные по 1913 г. приводятся по: Рашин А. Населения России за 100 лет (1813–1913). Статистические очерки // http://lost-empire.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=81 &Itemid=9 . Это, как нетрудно догадаться, «средняя температура по больнице».

В городах многие врачи являлись специалистами, что увеличивало количество потенциальных пациентов для врачей общего профиля, да и на рабочих окраинах статистика была совершенно не та, что в буржуазных кварталах. На селе же, как мы знаем, например, из тех же булгаковских «Записок врача», в больничке на десяток коек (при 20 тысячах душ на участке) принимал один доктор — он же терапевт, он же хирург, инфекционист, педиатр, жнец, швец и на дуде игрец…

Данных по Украине в работе А. Рашина нет, зато есть данные по Польше — тот же юго-запад страны, где положение немного лучше, чем на Украине. В Польше один врач приходился в среднем на 5,5 тысяч жителей, на селе — один на 23 тысячи человек.

Вот еще некоторые данные из того же источника.

Эта таблица лишь подтверждает то, что мы знаем и так: на дом врач выезжал лишь к очень небольшому числу больных — к тем, кто мог прислать лошадей и заплатить за визит. Много ли таких было в стране, где 75 % крестьян являлись бедняками?

Результат естествен и предсказуем.

Вот еще (безземельных и имеющих до 5 десятин земли среди крестьян было около 75 %):

О чем говорят все эти цифры? Об одной очень простой вещи: сельского здравоохранения в огромной империи практически не существовало.