Николай Зенькович - Мальчики в розовых штанишках. Очень грустная книга

«Те доходы, которые имеют наши семьи россиян, они настолько малы, что люди сводят концы с кон­цами».

«Плакать можно, но наши слезы сегодня никто не утрет, и сопельки тоже...»

«Главное— нужно хотеть и стараться, и тогда все будет получаться».

«В Казахстане, при всем нашем уважительном от­ношении, при расшаркивании с господином Назарба­евым и его заверениях о том, что казахи и русские — ближайшие братья, происходит активная казахизация страны. Активная казахизация!..»

«Дайте возможность президенту привести в поря­док голос...»

«Я бы мог завуалировать, мог бы сказать иначе, но я не привык облекать свои мысли в удобоваримые формы».

«Ваучеризация — одна из крупнейших афер не только в России, но и в масштабах всего человече­ства».

Об отказе крымских проституток обслуживать на­товских офицеров:

— Это специфическая форма патриотизма. Жен­ская, я бы сказал, частного, слава Богу.

«Надо удавить Асцатурова, который из-за своих жлобских претензий на взносы денег в городской бюд­жет потерял все рамки разумного!..»

«Базис моего мышления политического заключает­ся в том, что я не хочу уходить из Москвы».

Перед встречей с премьер-министром Японии:

— Прежде чем лечь в постель, надо познакомить­ся. Поэтому давайте сначала познакомимся, но выска­жем намерение, что потом мы ляжем в постель.

«Выжить можно только одним способом — через обман».

«Даже если будут ставить палки в колеса— не дадим, чтобы колеса не крутились».

«Откуда?! С какого... я не знаю, с какой информа­ции, с какой платформы — чуть не сказал вредоносное какое-то слово — это все дело, значит, появилось в ус­тах нашего первого заместителя премьера правитель­ства России?»

Владимиру Алешину, директору «Лужников»:

— Еще один срыв —я вынужден буду отказаться от ваших услуг и в этом строительстве, и в этом комплексе. Не играйте в эти игры. Мы здесь бор­дель, который в государстве имеется, допускать не будем.

«Нужно Москву все-таки правильно воспринимать государством».

«В отношении таких слов, которые являются нели­тературными, грешен, употребляю. Не по отношению к людям — никогда стараюсь не обижать личность. А для того, чтобы связывать различные части пред­ложений, бывает».

«Я не хочу изменять ни жене, ни президенту, ни москвичам».

О Екатерине Второй:

— Она любила мужчин, а если женщина любит мужчин, разве можно относиться к ней плохо? Она умела управлять государством, а если женщина умеет управлять государством, разве можно относиться к ней плохо?

«Народ у нас неприхотливый— дай ему глотнуть кислорода, он тебе чудеса сделает».

«Московская область согласна принять в свой сос­тав Украину».

«Я не хочу здесь как-то выпучиваться, я не хочу здесь какие-то гиперболы делать...»

О Лужкове:

Иосиф Орджоникидзе, заместитель премье­ра правительства Москвы:

— К вам приехал мэр Москвы. Какие еще вам нужны гарантии?

Изречение, произнесенное Орджоникидзе во время встречи Лужкова с руководством Эксим-банка США, попало на первые страницы российских газет. Вернув­шись из США, вице-премьер прислал в СМИ письмо с полным текстом своего высказывания. Оно выгля­дело так:

«К вам приехал мэр Москвы, чтобы лично обсу­дить перспективы нашего сотрудничества в связи с за­вершением в городе процесса формирования инфра­структуры гарантирования заимствований на внешнем финансовом рынке. После этого совместно решим, какие еще вам нужны гарантии!»

Борис Немцов:

— Жизнерадостный, умный, непьющий человек. Осторожный политический деятель, который все время делает вид, что он — хозяйственник, главный строи­тель и чистильщик Москвы.

Юрий Калягин, артист:

— Юрий Михайлович— характерный артист. Он играет азартно, без устали, на радость всем нам...

Виктор Геращенко, председатель Центробанка:

«Нулевая инфляция бывает только на кладбище!»

«Вы за страну или за народ?»

Эдита Пьеха:

«Мне жаль тех людей, которые не знают, как жирно и как развратно жили коммунисты при своей власти...»

Андрей Макаров, депутат Госдумы:

«Я думаю, что самое страшное в этом кризисе то, что даже когда он закончится, люди все равно будут хотеть кушать».

«Дума никогда не отличалась последовательнос­тью своих решений и, я думаю, ждет от Чубайса примерно того же».

Алексей Митрофанов, депутат Госдумы:

«В ходе необъявленной гражданской войны турец­кая армия в течение последних пятнадцати лет еже­дневно уничтожает не только флору и фауну Курдиста­на, но и мирное население».

«Давайте еще сюда Хангу пригласим вместе с Фо­менко в правительственную ложу. Будет тут у нас «Про это» и про «то».

Александр Шохин:

«Я человек с большим, продвинутым чувством юмора и не исключаю, что я мог пошутить по прин­ципу: ну вот, денег у нас нет, но ведь атомные лодки вы же не купите. Если что-то такое было, то это лишь свидетельствует о непродвинутом восприятии новозе­ландских официальных лиц».

«Печатный станок стоит в задней комнате у пре­зидента».

«Я согласен, что налоги нужно собирать невзирая на лица. Но для начала лучше потренироваться на кошечках».

«Не надо называть наших банкиров олигархами, а то они от этого только надуваются».

Галина Вишневская:

«Мы его батей зовем. Очень его любим, очень» (о Борисе Ельцине).

Валентин Ковалев, министр:

За месяц до банного скандала:

— Наше ведомство подвержено тем же порокам, что и все остальное общество.

Владимир Семаго, депутат Госдумы:

«Я считаю, что в Думе должно быть больше вменя­емых депутатов».

«Не изберете вы меня, я назад в Думу не пойду. Потому что Дума — это бесполезный орган, который ни черта для народа не делает!»

«Сегодня мы находимся в переходном периоде, ког­да люди умом сознают, а руки тянутся к деньгам».

Владимир Жириновский:

«Я люблю журналистов, которые делают честные репортажи. Как Джон Рид: сделал репортаж, умер, похоронили».

«Я — самый культурный из всех кандидатов».

«Теперь начинают заниматься, кому передать пол­номочия, кому чемоданчик, кому там клизму отдать, кому медсестру отдать президента, кому машину от­дать, кому кухарку отдать. Давайте разберемся. Я возьму медсестру и кухарку. Хочу хорошо питать­ся».

«Секс в моей жизни занимает большое место, к со­жалению».

«Давайте свое делать, в том числе и противозача­точные средства. Наши некрасивые, но более прочные и надежные».

«После того как меня послушает, женщина может сойти с ума и родить урода».

«Мы пассажиры в грузовике, который разваливает­ся на ходу, а водитель в лазарете».

«Думы больше нет, есть одна фракция — красное «Яблоко».

«А мне должны дать генерала. Мне мало полков­ника. Я по своим мыслям и по своим идеям давно перешагнул генеральские погоны, но люблю граждан­скую одежду».