Газета Завтра Газета - Газета Завтра 22 (1019 2013)

И, что самое главное, всё вышеперечисленное не просто существовало и продолжает существовать - маразм крепчает, "уровень бреда вовсю определяет уровень жизни". Оттого, что этот бред и маразм госчиновников хорошо оплачивается государством, бредом и маразмом он быть не перестаёт. А потом наше нежно любимое, как неизлечимо больной ребёнок-чудовище, государство начинает удивляться всяким "болотным" протестам и "маршам миллионов". Да всех иностранных дипломатов и разведчиков давно бы поувольняли за профнепригодность, если бы они не попытались воспользоваться такой возможностью лишний раз "надавить" на сельцо Степанчиково, ныне расположенное в Кремле и его окрестностях, а также на обитателей оного сельца!

И, само собой, Набиуллина будет делать то же самое, что делали Игнатьев, Силуанов - то же самое, что делал Кудрин, а Мишустин - то же самое, что делал Мокрецов (на всякий случай, это руководители Федеральной налоговой службы РФ, которых "не слышно и не видно, а они есть"). А значит, "ровно через сорок две кэээээк..." "Эт точно", как говорил солдат Сухов из "Белого солнца пустыни". И к бабке не ходи.

Сергей Глазьев , Николай Коломейцев , Константин Сивков

30 мая 2013 0

Политика Общество Экономика

Такова формула преодоления глобального экономического кризиса

Предлагаем вашему вниманию выступления ряда участников Московского экономического форума, организованного Партией дела и Московским государственным университетом им.М.В.Ломоносова.

Сергей Глазьев, академик РАН

ВОПРОС О НОВОЙ ИНДУСТРИАЛИЗАЦИИ ПОЛИТИЧЕСКИ РЕШЕН

Вопрос об общей стратегии развития, который сформулирован в качестве заглавия нашей сегодняшней дискуссии - новая индустриализация и сырьевая модель - политически решен.

Руководство страны - и президент, и премьер - многократно однозначно говорило, что нам нужна новая индустриализация и переход на инновационный путь развития. Вариант сырьевой модели на уровне руководства страны не рассматривается вообще.

Тем не менее, жизнь идет, как говорится, своим путем. Если анализировать тенденции последних лет, приходится констатировать: в отличие о других стран G20, мы за последние четыре года пока не совершили прорыва, хотя на антикризисные меры были потрачены триллионы рублей.

В отличие от других стран, львиная доля антикризисных денег ушла просто на поддержку банков и не дошла до реального сектора. Они были в основном употреблены банками на спекуляции против собственной валюты с выгодой для себя. В других же странах более 80% антикризисных денег были направлены на поддержку инноваций, на освоение новых технологий и, в первую очередь, повышение энергоэффективности.

Чтобы понять, как нам переходить к новой индустриализации на новой технологической базе, важно понимать закономерности современных технологических изменений, на которые мы должны опираться.

За фасадом глобального финансового кризиса внимание привлекается обычно к динамике показателей фондового рынка, к разного рода финансовым пузырям, финансовым катастрофам. В действительности за этой бурлящей поверхностью идет быстрое становление нового технологического уклада.

Комплекс производств, составляющих ядро этого технологического уклада, связанных с нано-, био-, информационно-коммуникационными и другими технологиями, растет с темпом 35% в год. Через несколько лет этот уклад сформируется в качестве ядра современной экономики, и мир будет выходить из глобального кризиса за счет роста групп этих новых производств.

У нас пока еще есть возможность вскочить на подножку уходящего поезда начинающейся новой длинной волны экономического развития, освоить для себя перспективные ниши в новом технологическом укладе и таким образом выйти на траекторию опережающего развития, не забывая, конечно, и модернизацию других отраслей.

Надо понимать: возможности остаться в сырьевой модели в качестве нынешней державы с соответствующим уровнем жизни у нас нет. Ведь переход к новому технологическому укладу означает и падение спроса на сырье и его удешевление.

Это связано с кардинальным повышением эффективности. Прежде всего, энергоэффективности, которая в производствах нового уклада на порядок выше, чем в традиционных направлениях. Поэтому долго оставаться в теплом болоте сырьевой трясины и закрывать дыры за счет нефтедолларов не получится.

Скатывание в сырьевую модель будет означать не только падение темпов роста, но и деградацию вслед за промышленностью и социальной инфраструктуры, и падение уровня жизни.

В периоды структурной перестройки объективно колоссальным образом вырастает роль государства. Это вызвано тем, что рыночные механизмы оказываются в состоянии турбулентности, и рынок теряет долгосрочные ориентиры.

Инвесторы не могут продолжать вкладывать деньги в традиционные направления, которые теряют прибыльность. Деньги накапливаются в финансовом секторе, что создает благоприятную почву для роста финансовых пирамид.

Одновременно с этим требуются гигантские инвестиции для перехода на новые технологические траектории. Формирование этих новых технологических траекторий требует максимально внимательного участия государства с точки зрения стратегического планирования, организации долгосрочных инвестиций, предоставления кредитов для поддержки инноваций и вообще для развития производства.

Государство традиционно осуществляло эти функции под флагом милитаризации. Это, кстати, любопытная особенность либеральной модели в умах многих западных органов власти: вмешательство государства разрешается только в целях войны и обеспечения безопасности.

Возможно, в этот раз нам удастся избежать милитаризации, потому что новый технологический уклад в основном ориентирован на гуманитарные сферы: здравоохранение, образование и науку, которая становится самым крупным потребителем новых технологий.

Рассчитывать на то, что мы решим эту задачу локально, через отдельные проблемы модернизации небольшой группы наших отраслей военно-промышленного комплекса, не приходится. Необходима модернизация всей экономики, выход на новую эффективность и новый уровень конкурентоспособности.

Для этого нужны соответствующие механизмы, которые сегодня обсуждаются.

Это изменение денежно-кредитной политики, переход на внутренние источники кредитования экономики, опора на спрос производственных предприятий. Расширение рефинансирования банков с привлечением долгосрочных инструментов и под обязательства производственных предприятий, чтобы банки гонялись за предприятиями, а не наоборот. Они должны сначала выдавать кредит предприятию и лишь потом получать возможность получить рефинансирование.