Моника Варненска - Бамбук шумит ночью

— Потом, что было потом?

— Что было потом? Дальнейшее продолжение борьбы. Как и другие наши патриоты, я принимаю в ней участие. Всем нам близка и дорога отчизна…

Нам удается вытянуть из Сисаны еще совсем немного. Год 1981-й, Москва. Участие в Форуме молодежи. Год 1984-й, Пномпень. Участие в Международной конференции солидарности с народом Вьетнама. Год 1985-й, Джакарта. Участие в торжествах по случаю десятилетия знаменитой Бандунгской конференции.

Приходит очередь второго собеседника. Это немного угрюмый и молчаливый Сон Тхеу. Беседа протекает теперь значительно медленнее: Сон Тхеу не знает французского языка. Сисана помогает нам в качестве переводчика.

Сон Тхеу утверждает, что не сумеет рассказать о войне и о себе, так как у него не было каких-либо серьезных испытаний. Просто обычная жизнь рядового революционера. Он родился в многодетной крестьянской семье в провинции Чампассак. Эта семья была в родственных отношениях с известным национальным героем Комманданом.

— Вы что-нибудь слышали о нем? — спрашивает Сисапа.

— Да. Но очень немногое… — отвечаю я.

— Тогда пусть вам о нем подробнее расскажут в армии. Стоит послушать. Это был вождь одного из наших горных племен. Он прославился в борьбе против французских колонизаторов. И погиб в бою с французскими войсками еще в тридцать седьмом году.

Сон Тхеу начал участвовать в Движении сопротивления с двенадцати лет. А в 1950 году, всего пятнадцати лет от роду, вступил в ряды Патет Лао.

— В пятьдесят первом году закончил военные курсы… В общем, это старая история и нечего о ней говорить. Лучше посмотрите, как теперь подготовлены офицерские кадры Патет Лао!.. В пятьдесят третьем году я участвовал в одном крупном сражении на лаосско-камбоджийской границе. В пятьдесят четвертом году по приказу командования я оказался в районе перегруппирования отрядов Патет Лао. Позже участвовал в обороне этого района, атакованного солдатами Катая и других реакционеров. В пятьдесят шестом году был ранен в бою. В пятьдесят девятом был солдатом знаменитого Второго батальона и вместе с этой воинской частью ушел в джунгли… С пятьдесят третьего года у меня не было пи возможности, ни времени посетить родную деревню. В шестьдесят втором году женился. У меня двое сыновей: одному четыре года, второму два… Да, жена и дети находятся на одной из лесных баз Нео Лао Хаксат.

— Учились в школе?

— При французах закончил три класса начальной школы. Учился и позже, когда время и условия позволяли браться за книгу. Учусь и сейчас. Работая на радио, стал особенно чувствовать недостаток общего образования.

— А вы можете поподробнее рассказать о Втором батальоне? О его уходе в джунгли? Ведь вы ускользнули буквально из-под носа врага!

— Да, конечно. Это было действительно трудное дело! Тогда во Вьентьян нахлынуло множество американцев — так называемых туристов, а на самом деле это были военные «советники». Уже вовсю действовала пресловутая ЮСОМ — Оперативная миссия Соединенных Штатов. «Спецы» из США привели в боевую готовность почти тридцатитысячную королевскую армию, тщательно обучив ее новым методам боевых действий и оснастив современным оружием. С помощью этой армии американцы намеревались ликвидировать два наших батальона, которые — в соответствии с Женевскими соглашениями — ожидали включения их в состав королевской армии. Лагерь Первого батальона, находившийся в местности Сиенгкуанг, был предательски окружен. Под угрозой огня пулеметов и орудий, наведенных на ряды безоружных солдат, батальон был расформирован…

— И люди даже не пытались сопротивляться?

— А что они могли сделать? Их обманули: приказали оставить оружие в казармах и собраться на плацу якобы для принесения торжественной присяги и регистрации. Они поверили этому и оказались в ловушке…

— А как же Второй батальон?

— На этот раз номер не прошел! Наши командиры своевременно узнали о подлом коварстве в отношении Первого батальона. Враг пытался повторить маневр, но, когда пришел приказ оставить оружие и выйти для принесения присяги, наше командование потребовало отложить «столь торжественную церемонию» до приезда руководящих деятелей Нео Лао Хаксат. Это было расценено реакционерами как акт восстания и бунта. Нас окружили королевские войска, связь с руководством Патриотического фронта во Вьентьяне была прервана. О каких-либо переговорах и компромиссном решении вопроса не могло быть и речи. От нас категорически потребовали сложить оружие, угрожая в противном случае огнем пулеметов. Вокруг нас замкнулось кольцо осады, через которое, казалось, не было никакой возможности прорваться. Не силой, а военной хитростью надо было выйти из положения, хотя многим оно казалось совершенно безнадежным… И вот командование Второго батальона назначило на восемнадцатое мая футбольный матч и другие соревнования. Об этом было заранее сообщено противнику. До позднего вечера в лагере стоял шум и веселье било через край. Потом постепенно установилась тишина. Врагу могло показаться, что примирившиеся с судьбой офицеры и солдаты Второго батальона отправились спать… А утром обнаружили, что Второй батальон исчез!.. Мы усыпили бдительность королевских войск, наши солдаты, с оружием и всем имеющимся снаряжением, бесшумно выступили ночью из лагеря и направились в провинцию Самнеа, которая много лет подряд была одним из центров освободительного движения Лаоса.

— Наверное, тогда в столице поднялся невероятный шум? — спрашиваю я.

— Еще бы! Королевские войска сразу же начали преследовать нас, но ничего не добились. Реакционное правительство Сананикона обвинило Центральный Комитет Нео Лао Хаксат в нарушении условий договора о прекращении огня. Жандармерия окружила здание ЦК… Дальнейший ход событий вам известен: были арестованы принц Суфанувонг и другие руководители, потом им удалось бежать.

— Какие особые трудности вы преодолели за время пребывания в рядах Сопротивления?

Сон Тхеу снисходительно поглядывает на меня и Богдана. Потом тень улыбки скользит по его суровому загорелому лицу.

— Их было так много, что невозможно привести отдельные примеры… Помню, был период тяжелейших боев, когда на нас обрушивались внезапные и яростные атаки врага, а наши бойцы были измучены постоянным недоеданием. Изо дня в день нам приходилось довольствоваться жиденьким супчиком из растертого в порошок риса… Наверное, вы догадываетесь, что нам не хватало и соли?

— А что вы делаете сейчас?

— В работе на радиостанции все для меня ново. Мне не хватает опыта, поэтому приходится изучать специфику пропагандистской работы на радио в условиях нарастающей борьбы.