Владимир Немцов - Волнения, радости, надежды. Мысли о воспитании

Нет, пожалуй, в наше время слово «джентльмен» звучит несколько иронически. Оно расценивается нами скорее всего как показная вежливость, как лицемерие.

Нам нужно другое, точное и ёмкое слово, определяющее характер настоящего советского человека, того, кто следует нравственным принципам строителя коммунизма.

Людей таких миллионы, они отличаются и благородством, и порядочностью, и великодушием. Мы называем их по-разному — «хороший человек», «порядочный». В литературных кругах есть такой термин — «положительный герой». Но всё это абсолютно не то. Мало для нашего современника.

«Снежный человек», как говорят, оказался мифом, но для него придумали уже много названий. А тут всё гораздо сложнее, потому что подлинный герой современности ходит среди нас, мы его встречаем ежедневно.

Он тот, каким бы мы хотели видеть наших сыновей и внуков, которые будут жить при коммунизме.

И тут, мне думается, надо сказать ещё несколько слов о красоте душевной. Человек большой души ненавидит пусть даже маленькую подлость людскую, в чём бы она ни проявлялась. Не терпит лицемерия, цинизма, равнодушия, к чему мы подчас относимся снисходительно…

Однако я чувствую, что нет нужды рисовать портрет нашего современника, в ком заложены эти прекрасные качества. Важно их воспитать, но, пожалуй, ещё важнее не допустить, чтобы в юный организм проник микроб обывательщины. Тут уж не до красоты душевной.

Говоря о воспитании будущего мужчины, мне кажется, что прежде всего надо развивать в нём стремление к самостоятельности. Он должен гордиться не тем, что получил аттестат зрелости, а началом своей трудовой жизни.

Я как-то встретился с молодым парнем (по призыву комсомола он поехал на большое строительство), и вот он в чём признался:

— С шестнадцати лет я такой рослый. Спорт уважаю, гирьками балуюсь. Волгу переплывал не раз. Бриться уже давно начал. Девчата меня за солидного мужика считали. А я знаете когда почувствовал, что мужчиной стал? Верите или нет, только при первой получке, после того как матери деньги послал. Такая у меня появилась радость, гордым ходил. А до этого я ведь никем не был. Так просто — сосунок, хоть и борода показалась.

Как важно с самых ранних лет пробуждать это чувство ответственности перед обществом, родителями, воспитывать мужскую гордость, радость содеянного, что является одним из признаков настоящего советского человека.

А если родители воспитывали ребёнка иначе и труд в семье не считался для него обязательным, причём поощрялись наклонности, отнюдь не украшающие человека, тогда что? Вот вам живой пример:

…Мать — женщина солидного пенсионного возраста жалуется на своего тридцатилетнего сына. Он закончил институт, с помощью отца остался в городе, работает не по специальности, а именно там, где полегче. Полное отсутствие каких бы то ни было стремлений или хотя бы честолюбия… Ничего ему в жизни не надо. Рано завёл семью, в основном живёт на средства родителей. С отцом чуть ли не ежедневные ссоры.

— Губошлёп! — хватаясь за голову, кричит отец. — Слюнтяй! Одноклеточное существо! Мне стыдно за тебя.

Сын цинично усмехается:

— Но я, кажется, не просил, чтобы вы меня родили…

К сожалению, подобные отщепенцы ещё встречаются.

И дело тут, как правило, не в отсутствии способностей или в слабости характера сына, беда только в воспитании. Причём в данном случае родители не вправе ссылаться на школу и прочие причины: сами виноваты!

В некоторых письмах читатели предлагают повысить возраст мужчины, вступающего в брак, до двадцати трёх лет. В восемнадцать лет, пишут они, юноша ещё недостаточно зрел, чтобы создать настоящую семью.

Не думаю, что в этом главное. Ведь если к восемнадцати годам родители не сумели воспитать у сына сознание, что жить на средства родителей недостойно здорового мужчины, то он не поймёт этого и к тридцати годам!..

И в то же время разве мы не знаем настоящих ребят, которые к восемнадцати годам уже крепко стоят на ногах, готовы к любым трудностям?

Разве такому откажешь в праве на свою семью, пусть даже в раннем возрасте? В нём воспитана мужская гордость, и он не будет перекладывать свои семейные заботы на плечи родителей. Это оскорбляет его любовь, и, главное, ему совестно перед любимой.

Сколько я видел молодых счастливых семей! Там, где родители сумели воспитать у сына самостоятельность, стремление к трудовому подвигу, где жизнь построена в духе подлинно коммунистических отношений между младшими и старшими членами семьи, об иждивенческих настроениях и говорить не приходится.

Но ведь остались ещё в затхлом обывательском мирке слабовольные, расслабленные юноши, единственным «подвигом» которых является женитьба. На это они идут не раздумывая.

Часто взрослых детей портят отцы, никак не желая отпускать сыновей в большую жизнь. Держат их при себе дома, словно на цепочке.

Вот, например, как-то я получил письмецо, в котором воинствующий обыватель (с неразборчивой подписью и без адреса) бросается на защиту этих «губошлёпов», нападая на меня, будто я покушаюсь на его личную собственность!..

Вы помните, что в главе «О материнской любви» я делился мыслями с читателями по поводу того, что в наши дни нетерпимо отношение взрослых детей к родителям как к «кормильцам по обязанности», и вдруг услышал раздражённый голос: дескать, о чём речь? Моё дитя? Хочу — при себе держу, хочу — выгоню! И нраву моему не перечь!

Нельзя отказать автору письма в полемической злости, в ядовитой иронии, сквозь которую проступает жгучая ненависть ко всяким там «властителям дум». Он крайне возмущён примером, приведённым в той же главе, где я рассказывал, что учёный отправляет своего восемнадцатилетнего сына искать собственную дорогу.

— Да как это можно? Без родителей? Одного? Выдумка! Лжеромантика!

Автор столь гневного письма забывает, что на этой, по его мнению, «лжеромантике» построена Братская ГЭС, созданы волжские плотины, новые города. Сотни тысяч юношей и девушек покидали домашний очаг и, представьте себе, именно «без родителей» поднимали целину, орошали пустыни, строили заводы!

А он хвастается, что его собственному сыну уже тридцать лет и он до сих пор не может ослушаться родительской воли, живёт в комнате матери и не женится, хотя маме очень хочется внучат. Но с условием, чтобы и они были здесь, под боком!..

Каким нафталином, затхлостью, плесенью пахнуло от этого письма! Будто провалялось оно полсотни лет в купеческом сундуке.

Может быть, и не следовало останавливаться на этом письме, но автор его делает далеко идущие обобщения. Он заявляет, что меня могут поддержать лишь родители-эгоисты, себялюбцы в тех «диких и редких случаях, когда они обращаются с просьбой «помочь» им избавиться от злостных претензий своих дегенеративных потомков».