Владимир Немцов - Волнения, радости, надежды. Мысли о воспитании

Можно приводить подобные примеры до бесконечности, я нарочно их заостряю, чтобы с других, видимо не совсем научных, позиций показать, к чему может привести не всегда разумная автоматизация будущего мира. К сожалению, некоторые молодые люди, подпавшие под власть кибернетических сенсационных идей, так и представляют себе будущее — принадлежащим «человеко-машинам». Как правило, они неискушены в науке, а потому верят, что именно так и должно быть. Значит, здесь недалеко и до переоценки ценностей…

Вспомните, как шутливые строчки о «физиках» и «лириках» были восприняты молодёжью всерьёз, и лагерь юных ниспровергателей искусства — скептиков был этим обрадован немало.

Всё это, конечно, печальное недоразумение, ошибки юности, но порой они «программируются» на всю жизнь, особенно когда этому помогают многие газетные и журнальные статьи. О кибернетике, именно в фантастически-сенсационном плане, было написано невероятно много. Иногда встречалось и такое утверждение, что человек — это «самая совершенная кибернетическая машина», а если так, то нет разницы между искусственным и естественным способами создания живых организмов, причём в качестве примера приводился метод осеменения домашних животных.

Трудно отрицать материалистическую основу этого доказательства. Всё это совершенно справедливо, но, воспитывая человека будущего, мне думается, нельзя забывать, что помимо развития материальной культуры на пути прогресса человечества немалую роль сыграло и накопление духовных ценностей. В великом акте природы люди всё же отличаются от животных, и будем надеяться, что станут отличаться и от кибернетических машин.

Интересно также спросить: как авторы подобных статей представляют себе социальную природу завтрашнего общества, если предположить неограниченные возможности кибернетики? Судя по всему, машины, или «люди будущего», как их называют увлекающиеся популяризаторы, уже через несколько десятков лет станут главенствовать во всех областях народного хозяйства и культуры. А в Программе партии предусматривается, что к тому времени советский народ будет жить при коммунизме.

В связи с этим мне, например, кажется, что человек, воспитанный в духе жесточайшего рационализма, — а таких и сегодня достаточно — вовсе не отвечает нашим представлениям о тех людях, кому мы передаём нашу мечту, наши великие дела, завоёванные трудом, кровью многих поколений… Мы должны были ошибаться, горько за это расплачиваясь: ошибки неизбежны в борьбе за лучшее будущее. Но тем радостнее победа.

Точный математический мозг, строгий самоуправляющийся механизм, не допускающий никаких отклонений, вызванных невольным движением души, велением сердца, лишат нас радостей борьбы.

Неужели можно запрограммировать в нашем сознании столько-то любви к человечеству, столько-то к близкому другу и столько-то к себе? Я говорю не о машинах, а о людях, которых мы сегодня воспитываем.

В одной из статей я прочитал такие строки: «Людям будущего будет весьма забавно узнать, как много забот, волнений и страхов за их жизнь высказывалось в наше время».

А я не хочу, чтобы им было забавно относиться к нашим заботам и волнениям. Не для забавы мы отдаём им своё большое сердце. Я уверен, что они с признательностью будут вспоминать о том, что сегодня мы делаем для них. Конечно, если это будут люди, а не автоматы.

Ну, а если уж сбудутся столь страшные пророчества, о которых так много пишут, то у меня остаётся единственное утешение, что до того времени я не доживу, чего желаю и всем тем, у кого есть живое, трепетное сердце и тревога за счастье наших потомков.

Величие наших задач, счастье истинного, творческого труда, которым живет страна, заставляют нас по-хозяйски оглядеться вокруг, чтобы исправить разные недоделки, часто сопровождающие большие дела.

Слов нет, за последние годы мы добились огромных успехов в культурном строительстве.

Сотни тысяч библиотек, множество театров, кино, клубов, парков культуры и отдыха, домов пионеров, спортплощадок и стадионов. Да разве можно перечислить все организации, которые занимаются культурно-просветительной деятельностью?

И очень хочется сказать самые добрые слова библиотекарям, лекторам, комсомольским и клубным активистам и всем тем, кто одержим, увлечён своим поистине творческим трудом. Я встречал много таких людей во время поездок по стране и глубоко ценю их деятельность.

Но вот, когда наступает лето, когда вновь хочется отправиться в дальние странствия, меня охватывает чувство некоторого беспокойства. Что увижу я в этом году?

Неужели на вечерних улицах знакомых мне городов опять будет слоняться скучающая молодёжь? Неужели только танцы заполнят досуг школьниц?

Неужели руководители парков культуры и отдыха, клубов и других организаций, призванных дать трудящимся и культуру, и отдых, будут заботиться лишь о выполнении финансового плана? Неужели тут нельзя ничего придумать?

Вопрос сложный, и дело, конечно, не только в руководителях парков и клубов. Люди они разные: умелые и неумелые, с инициативой или с холодком, с возможностями или без оных. Речь пойдёт о другом.

Я уже упоминал о том, что пока ещё плохо налаживается культурный отдых молодёжи, особенно летом. Это касается всей молодёжи, но, пожалуй, следует особо подчеркнуть, что школьники и студенты, как правило, отдыхают целое лето. Куда девать эту уйму свободного времени?

Подростки (а они меня особенно беспокоят), если они даже работают, свободны уже с двух-трёх часов дня. Вот тут и подумаешь, чем этого гражданина занять.

Некоторые профсоюзные культработники, люди кабинетного толка часто переоценивают и нашего читателя, и нашего зрителя. «Наш требовательный читатель», «наш требовательный зритель», — любят повторять они, хотя, как вы помните, я приводил примеры, что далеко не везде так бывает. Они доказывают, что теперь все таковы, ибо ни одна страна в мире не проявляет такой заботы о воспитании и образовании молодёжи, как наша.

Это, конечно, верно, но, к сожалению, и участники самодеятельности, выступающие на сцене Большого театра, и просто «требовательные зрители» очень часто понятия не имеют, где провести своё свободное время. В клубах, сеть которых так широка, работа ведётся пока слабо, особенно летом, когда самодеятельность свёртывается, лекций почти не бывает, а каких-нибудь новых форм отдыха не вводится.

То, что летом клубная работа переносится на воздух, в парки культуры и отдыха, городские сады, на спортивные площадки и прочие открытые места, вполне закономерно и разумно.