Газета Завтра Газета - Газета Завтра 445 (23 2002)

Окраина села тоже ожила разноцветными огнями разрывов и ответных очередей боевиков.

Еще не успела отстреляться первая пара двадцатьчетверок, как комбат повернулся к нам и резко выдохнул:

— Вперед!

Я первым перемахнул через вал и зигзагами побежал по направлению к силосной яме, находившейся как раз посередине нашего пути, между акведуком и развалинами. Я также первым достиг акведука; у меня из дополнительного вооружения была только "Муха", а остальные бойцы, исключая пулеметчика и гранатометчика, несли по одному огнемету. Петляя и пригибаясь, подбежала моя первая подгруппа, следом — вторая. В воздухе уже царила невообразимая какофония: рокот вертолетов, выстрелы и громкие хлопки пролетающих над нами ПТУРов, ответная стрельба боевиков и сухой треск над головами от пролетающих пуль. Вертолетные пары, поочередно занимая огневую позицию, наносили ПТУРами удар за ударом по крайним домам. Радуевцы тоже не оставались в долгу и яростно отстреливались.

Первым бежал пулеметчик, загруженный патронами и пулеметом. Не добежав пяти-шести метров до убежища, он вдруг выронил пулемет, схватился за голову и, упав, заорал дурным голосом. По моему сигналу двое бойцов оставили рядом со мной оружие, подбежали к орущему солдату, подхватили его и дотащили до сенохранилища. Следом выскочил и я, подобрал выроненный пулемет и вернулся обратно.

— Куда ранен? — заорал я на орущего и державшегося за голову пулеметчика.

— В ноги, — простонал он. Его ответ меня обрадовал: все-таки это разные вещи — ранение в ноги или в голову.

— А что за голову схватился? — спросил я его уже потише.

— Не знаю, — ответил солдат недоуменно и убрал руки с головы. На нем уже разорвали штанины и наспех перевязывали небольшие сквозные раны с обеих сторон колен.

Тем временем подоспели и остальные бойцы. Я приказал гранатометчику следовать за мной и перебежал к левой внешней насыпи. Там я забрал у солдата гранатомет РПГ-7,зарядил его гранатой, забросил на плечо и левой рукой снял с наконечника гранаты предохранительный колпачок. Высунулся из-за бетонной стенки, прицелился в стоящий БТР и плавно нажал спуск. Громыхнул выстрел, и граната ПГ-7ВМ с легким шипением маршевого двигателя огненной стрелой понеслась к месту своего назначения. Я не видел, попал в БТР или нет, так как сразу после выстрела спрятался за стенку. Гранатометчик уже подавал вторую снаряженную гранату. В это время подгруппы начали выдвигаться к развалинам, стоящим от сенохранилища в ста метрах.

Я дослал гранату в ствол гранатомета и осторожно высунул голову, присматривая себе цель.

— В БТР не стреляй, — услыхал я сзади голос комбата. Я обернулся и увидел его с радиостанцией Р-853 на боку. Рядом с ним сидел с плеером Костя Козлов.

— БТР уже подбит. Вертолетчики передали по радио, — сказал опять комбат. Я кивнул и вновь высунулся из-за бетонной стенки. БТР не горел, хоть и был подбит, но и не подавал никаких признаков жизни: башня застыла в одном положении и ствол КПВТ неподвижно уставился в одну точку.

Как и следовало ожидать, бойцы, впервые участвовавшие в такой переделке, позабыли про свои подгруппы и сидели за невысокой стенкой общей кучей. Высовывались из-за стенки и, почти не глядя, выстреливали по полмагазина патронов в дома. Пришлось устроить для молодежи пятиминутное занятие по огневой подготовке: взял у солдата АКС-74, осторожно выставил ствол поверх стенки, прицелился и дал несколько коротких очередей по крыше дома. Затем быстро спрятался и, повернувшись к солдатам, прокричал:

— Быстро высунулись, прицелились, дали пару коротких очередей и спрятались! Понятно? Только стрелять не всем сразу, а вразнобой, чтобы вас не засекли.

Каково же было мое удивление, когда среди солдат моей группы я увидал малорослого майора в милицейской разгрузке с АКСУ-74, к которому был присоединен магазин на сорок пять патронов. Это был замполит нашей бригады, и увидеть его среди штурмующих Первомайское бойцов для меня было равнозначно тому, как если бы сам Радуев перешел на нашу сторону добровольно. Этот майор прилетел вчера в расположение наших групп, пробыл у нас полдня и потом куда-то пропал. Тогда я еще принял его за обычного замполита, приехавшего побывать на передке в период затишья на пару дней, чтобы затем с чистой совестью получить орден или звездочку на погон. Таких случаев я знал предостаточно. И вот теперь, наблюдая, как этот "работник пера и языка", спокойно прицеливаясь, выпускает очередь за очередью по засевшим в домах боевикам, я не мог поверить своим глазам. Тут для меня опять как гром ударил среди ясного неба. Пригибаясь, майор подскочил ко мне и, показывая на мой винторез с оптическим прицелом, заявил:

— Вон там, за бетонными блоками, засел снайпер. Надо его долбануть. Проскочи вон к этой стенке, посмотри в прицел, где он сидит. Хорошо?

Село продолжало гореть, застилая все сизым дымом. Автобусы почти все уже догорели, превратившись в обугленные остовы. Справа, далеко от Первомайского, тоже был виден густой столб черного дыма. Приглядевшись, я увидал, что это горела на позициях десантников БМП, приданная им в усиление. От села до моста было метров девятьсот, и поразить на таком расстоянии боевую машину пехоты мог или незаметно подобравшийся гранатометчик с РПГ, или же расчет ПТУРа, засевший на окраине села.

Снайпера нигде не было видно, и я выпустил гранату в бойницу, сложенную из кирпичей меж блоков. Разглядывать же в оптический прицел на таком близком расстоянии и во время перестрелки было чистым безумием. Приходилось просто осторожно выглядывать, чтобы уследить за обстановкой. Моя группа практически в полном составе засела за невысокой каменной стенкой справа от меня и обстреливала крайние дома короткими очередями. Иногда раздавались и длинные пулеметные очереди, видно, гранатометчик, ставший на время боя пулеметчиком, решил тоже без дела не сидеть. Слева от меня залегла группа Валеры Златозубова. Положение ее было более трудным: солдаты заняли позиции за невысокими, по колено, остатками стенки, и плотный огонь с той стороны практически не давал им даже головы приподнять. Только когда вертолетная пара ложилась на боевой курс за ними и начинала долбить село ракетами, только тогда вторая группа могла вести более прицельный огонь по боевикам. Но даже если вертолеты улетали и огонь радуевцев становился более ожесточенным, они и тогда старались отвечать огнем на огонь.

Майор-замполит глянул на меня и прокричал:

— Нам надо в час опять открыть сильный огонь и сымитировать штурм, а потом можно отходить.

Мои "Сейко-5" показывали без десяти минут час. Я успел уже отдать свой винторез солдату-гранатометчику, забрать у него пулемет ПКМ, проверить боезапас к пулемету. От патронов осталась только половина боекомплекта.