Эксперт Эксперт - Эксперт № 25 (2013)

Подобные высказывания поставили Рухани на грань дисквалификации — Совет стражей пригрозил исключить из предвыборной кампании тех, кто вмешивается не в свое дело и «говорит о вещах, не входящих в компетенцию президента», — однако позволили собрать вокруг себя реформистские и умеренно-консервативные круги. За два дня до выборов в поддержку Рухани высказалось большинство лидеров реформаторского лагеря. Помимо давнего соратника Рафсанджани, Рухани поддержали дочь и внук основателя Исламской Республики, надеющийся выйти из-под домашнего ареста Мир Хоссейн Мусави, а также Мухаммад Хатами. Именно по совету Хатами другой кандидат реформаторского лагеря — Мухаммад Реза Ареф— снялся с выборов и призвал своих сторонников голосовать за Рухани. Последнего поддержало и большинство аятолл — не только потому, что Рухани был единственным представителем духовенства среди кандидатов на роль президента Исламской Республики, но и потому, что значительная часть аятолл конфликтует с Али Хаменеи.

При столь масштабной поддержке Рухани население почувствовало: он может победить. И в этой ситуации те, кто хотел бойкотировать выборы, и даже те, кто не считал Рухани идеальным реформатором, пришли голосовать. Явка превысила 70%, у участков выстроились огромные очереди, власти несколько раз продлевали сроки голосования.

Хасан Рухани (на фоне портрета аятоллы Хомейни) обещает снять ограничения последних восьми лет

Фото: AP

Прагматичный Хаменеи

Очевидно, что победа Рухани была бы невозможна без как минимум нейтралитета рахбара. Али Хаменеи мог этой победы не допустить, однако он не только не стал этого делать, но в последние дни кампании фактически сыграл в пользу Рухани. Он призвал всех, «даже тех, кто считает себя оппонентом системы Исламской Республики», прийти на выборы и проголосовать. Подобная позиция рахбара объясняется рядом причин, и прежде всего пониманием того факта, что Рухани — самый оптимальный выбор как для сохранения в Иране исламской республики, так и для сохранения власти самого Хаменеи.

Корпус стражей исламской революции (КСИР), которых Хаменеи когда-то привел во власть, сегодня угрожает его положению. У чрезмерно усилившихся военных очень выросли политические аппетиты, некоторые из них, в частности теперь уже бывший президент Махмуд Ахмадинежад, стали оспаривать право своего покровителя принимать окончательные решения по тем или иным вопросам. В этой ситуации Хаменеи посчитал, что Рухани будет меньшим злом, нежели сильный консервативный кандидат, поддержанный КСИРом. Ведь конфликт между Хаменеи и реформаторским лагерем идет вокруг методов управления Ираном, а не вокруг необходимости сохранения исламской республики как таковой. Рухани не принадлежит к радикальным реформаторам, он уже заявил, что выступает против кардинальных перемен. «Я лишь хочу, чтобы в страну вернулась умеренность. Экстремизм мне неприятен, мы из-за него потеряли слишком много», — заявил Хасан Рухани.

Сейчас, по плану Хаменеи, возвращение духовенства на ведущие посты в стране вернет баланс сил. А на фоне неизбежного конфликта между аятоллами и не желающими возвращать им посты военными рахбар станет арбитром, за благосклонность которого будут бороться все группировки во власти.

Не стал Хаменеи препятствовать Рухани еще и потому, что боялся масштабных общественных протестов, которые на фоне ухудшения дел в экономике и обострения внешнеполитической ситуации имели реальный шанс расколоть стойкий пока Иран. Избрание же реформатора Рухани позволяет рахбару не только снять напряжение, но и «перезагрузить» режим, свалить все проблемы в экономике и социальной сфере на «фанатика Ахмадинежада». Более того, не исключено, что, в полном соответствии с древней максимой «если не можешь воспрепятствовать процессу — возглавь его», Хаменеи сам в ближайшее время выступит с инициативами по либерализации социально-экономической политики. И если эти реформы окажутся безуспешными, то обвинить в этом можно будет Рухани, а сам рахбар вновь выступит в роли «гаранта стабильности».

Игра в реформатора

Степень успешности реформ Хасана Рухани во многом будет зависеть от того, удастся ли ему найти общий язык с Западом и заставить США и Европу снять с Ирана санкции. Рухани уже ищет возможности для этих переговоров — однако намерен проводить их на иранских условиях и не собирается идти на уступки Вашингтону в ядерном вопросе. Ведь Рухани критиковал Саида Джалили и Махмуда Ахмадинежада не за то, что они развивали ядерную программу, а за то, что их жесткая и бескомпромиссная позиция привела к тому, что Европа и США объединились против Ирана и наложили на него эмбарго. Тогда как сам Рухани, будучи главным переговорщиком по ядерному вопросу в 2003–2005 годах, не просто играл на противоречиях США и Европы и не допускал принятия серьезных санкций против Ирана, но и фактически выигрывал время для развития иранской ядерной программы. «Пока мы вели переговоры с Западом, мы оборудовали объект в Исфагане (на котором сейчас производится ядерное топливо. — “ Эксперт”)», — заявил Хасан Рухани. И добавил, что именно благодаря передышке, которую обеспечили эти переговоры, Иран смог успешно завершить строительство объекта. «В период переговоров мы смогли импортировать все материалы, необходимые для ядерной программы», — поясняет бывший спикер администрации Хатами Абдулла Рамезанзаде.

Рухани верит в то, что Иран должен как можно быстрее создать ядерный цикл, и тогда (как в случае с Пакистаном) США вынуждены будут принять его ядерный статус. Ведь уже сейчас «переговоры по иранской ядерной программе ведутся не вокруг разрешения на строительство центрифуги, а по вопросу 20-процентного обогащения урана», — пишет нынешний главный ядерный переговорщик с Западом Саид Джалили в своем твиттере. Но для этого Ирану нужно время и деньги. Сторонникам бескомпромиссной политики (тому же Саиду Джалили) Рухани объясняет, что «работающие центрифуги — это, конечно, хорошо, но при этом должна работать и страна, колеса промышленности должны крутиться». Поэтому сейчас новый иранский президент попытается загнать США в такую ситуацию, когда они вынуждены будут хотя бы ослабить санкции.

Так, сразу же после победы на выборах Рухани стал эксплуатировать свой образ миротворца и говорить о необходимости начать переговоры со Штатами, о появившемся окне возможностей, о мерах по укреплению доверия между странами. По словам Рухани, для того, чтобы вылечить «хронические раны» в американо-иранских отношениях, нужны добрая воля и взаимное уважение. «Для тех стран, которые уважают волю народа и свободу слова, появилась новая возможность уважительно и в приемлемой манере поговорить с Ираном. С нашей стороны они получат позитивный ответ», — заявил новый президент и уже обозначил готовность идти на определенные уступки. «Наша ядерная программа полностью прозрачна. Однако мы готовы сделать ее еще более прозрачной, дать понять всему миру, что мы действуем в полном соответствии с международными законами», — подчеркнул Рухани. Не исключено, что новый президент намекает на возможность проведения международных инспекций иранских военных объектов, в частности на военной базе Парчин в 30 километрах от Тегерана. При этом иранцы дают понять Вашингтону, что Белый дом в обмен должен поддержать Рухани и не повторять ошибок президента Джорджа Буша- младшего. В свое время Белый дом не поддержал президента-реформатора Мухаммада Хатами, не шел на уступки и продолжал агрессивную политику в отношении Ирана, вследствие чего в 2005 году получил Махмуда Ахмадинежада — и резкое обострение американо-иранских отношений. Буш спохватился, предложил иранцам пакетную сделку, включающую торговые преференции, поставки ядерных материалов и гарантии ненападения, — однако было уже поздно.