Юрий Безелянский - 5-ый пункт, или Коктейль «Россия»

Очень русская надежда. Придет новый батюшка-барин и рассудит, поможет, выведет, а если нет, то по крайней мере обнадежит, что все будет хорошо. Скептики возражают: а как же свершившаяся криминальная революция, ведь «братки» своего не отдадут? А как великая чиновничья революция, ведь чиновники не выпустят изо рта кусище своего пирога? А как быть с таким понятием, как «износ»? Ведь устаревшая техника и технологии приблизили Россию к зоне катастроф? Да и у человека где-то подошел к концу психологический ресурс. Все «сроки годности» вышли. И как с таким багажом строить новую Россию?

А тут еще географы настойчиво напоминают, что Россия, будучи самой холодной страной в мире, лишилась к тому же всех южных и юго-западных территорий и оказалась «задвинутой» (по выражению Наполеона) в самый холодный, северо-восточный угол Евразии. Продолжительность залегания снежного покрова от 60–80 дней на юге России и до 260–280 на Крайнем Севере. Площадь «вечной» мерзлоты — более 10 млн. кв. км. Россия в снегу?..

Игорь Чубайс, философ, брат экономиста Анатолия Чубайса, автор книг «От русской идеи — к идее Новой России» и «Россия в поисках себя», утверждает, что у России есть лишь четыре возможных пути в XXI веке. Первый, за который ратуют коммунисты и прочие левые, — возродить СССР. Это тупик. Второй путь — новая Россия полностью отказывается от собственного исторического опыта и в чистом поле строит новое государство по западному типу. Тоже неприемлемо — как модные туфли чужого размера, в которых далеко не уйдешь. Третий путь — восстановить разорванную на рубеже веков связь времен, возродить базовые ценности, утраченные с приходом большевиков, добиться «самовоссоединения с исторической Россией». Путь номер четыре — тот винегрет, который сейчас есть, Ленин в Мавзолее, и Николай Второй в некрополе Петропавловской крепости, беспредел в обществе и непредсказуемость «верхов», показное православие и пренебрежение к нравственным нормам в политике и в обыденной жизни…» («Век», 2000, 3 марта).

Эффективная система гражданского контроля, чтобы обуздать «бешенство власти», механизм защиты от лжи и безнравственности — вот что нужно России, по мнению Игоря Чубайса.

Вот и бывший министр иностранных дел Аццрей Козырев предлагает России избавиться от трех «3» — закрытости, зазнайства и зависти. И нужно идти в сторону Запада, считает он («Московские новости», 2000, 7 марта).

Нужна новая внешняя политика, заявляет доктор исторических наук Сергей Караганов. «Одна из главных внутренних проблем России с точки зрения отношений с внешним миром, — говорит он, — незавершенность процесса осознания места страны в мире и неадекватность представлений об этом мире».

Вместо того чтобы найти свое место в мировой модели постиндустриального общества, мы дискутируем относительно «величия» и престижа страны. «При этом, — пишет Караганов, — происходит «проседание» по всем современным параметрам этого величия. А страны, не применяющие у себя термин «великий», уверенно развиваются и давно обошли Россию: Германия, Япония, Италия, Канада, Южная Корея… Важнейшая внешеполитическая проблема России — нерешенный вопрос о том, что важнее: экономическое развитие и благосостояние, закладывающее фундамент для будущего влияния, или нынешний престиж. К тому же часто эфемерный…

Сначала Япония, потом Тайвань, Южная Корея, Сингапур и другие сходные страны за 10–20 лет проходили путь от массовой нищеты через производство на экспорт дешевой одежды и обуви до передовой бытовой электроники и автомобилестроения. Китай идет по этому пути. Обратных примеров — развитие через автаркию — нет. У России нет разумной альтернативы глобальному вовлечению. Неразумная есть — загнивание, ориентация на абсолютно и относительно узкий внутренний рынок…»

Что касается внешнеполитического курса, то Караганов считает, что необходимо отказаться от погони за фантомом «великой державы», необходима разумная интеграция в мировую экономику. «Для России важна нацеленность в будущее — не защита прошлых, иногда безвозвратно потерянных, иногда ненужных, иногда слишком дорогостоящих позиций, а попытки приспособиться и завоевать позиции в мире будущего».

Сергей Караганов призвал отказаться от жесткой риторики, ибо, как он сказал, «нашим угрозам больше не верят, но они раздражают, мешают тем, кто хотел бы партнерских отношений с Россией» («Московские новости», 2000, 29 февраля).

Я тоже считаю, что хватит быть угрюмым медведем и размахивать ракетой, как дубинкой, пора стать цивилизованным джентльменом с хорошими манерами.

Нет! — кричат патриоты-державники, — это не для нас. Только великая Россия и только главная роль на мировой сцене! Это какой-то скверный философ Бердяев сказал: «Россия — баба, а вдобавок прескверная». На самом деле Россия — примадонна. Солистка. Ей подавай адажио, и чтобы кругом вышагивали одни белые лебеди. Россия!.. Впрочем, оставим лирику. Послушаем «соловья Генерального штаба», как его называли в советские времена, Александра Проханова:

«Я и мои сторонники все время прокламируем территорию, империю, масштаб, страну, великую Россию — для нас это является святыней, религией. Не свобода слова и не социализм, не постиндустриальное общество, а вот этот геополитический вопрос, русский пространственный компонент: Чтобы были три океана, была Транссибирская дорога, чтобы были традиционные пути. И на эти консоли можно навешать любые социумы, любые идеологии…» («Комсомольская правда», 1998, 28 августа).

Кто думает иначе? Журналист Мэлор Стуруа робко возражает: «Родина — это все-таки люди, а не территория». Нет, шалишь, именно ТЕРРИТОРИЯ. И чтобы побольше! Россия — «географическая ось истории». Ее миссия — это воссоединение евразийских территорий «от Владивостока до Дублина». Это что еще за геополитический бред? Это не бред, а концепция геополитики, которую предлагает для России молодой и прыткий Алексавдр Дугин в книге «Арктогея» (1997).

По Дугину, главный враг — Соединенные Штаты. Китай — береговая зона. Независимость Украины — нонсенс. И так далее, и тому подобное, горячее и сумасшедшее.

Либерализм, Запад, капитализм, новый мировой порядок, мондиализм, индивидуализм — это зло.

Справедливость, Восток, социализм, евразийская цветущая сложность народов и культур, высокий идеализм, общинность и солидарность — это добро. Так классифицирует Дугин, призывая бороться со злом и защищать добро. «Мы, русские, должны заново осознать себя в истории, в мирах духа, в сложном узоре таинственной религиозной истории, качественного пространства, священной географии мира», — так красиво говорит Александр Дугин («Завтра», 1998, № 45).