Юрий Безелянский - 5-ый пункт, или Коктейль «Россия»

Разумеется, немецкое имя отнюдь не означало с неизбежностью, что его носителям недоставало патриотизма. Все они были верноподданными царя. Большинство немецких семейств были ассимилированы во всех отношениях, кроме имен, а некоторые даже приняли православие. Но, как правило, преданность царю была чисто личной, и никакого самоотождествления с нарождающимся националистическим движением у этих людей не было. По существу, дело было не только в именах. И Герцен, и ранние славянофилы, нападая на немцев, были готовы признать, что многие из них служили России, что Горчаковы, Шуваловы и прочие чистокровные русские работают намного хуже, чем какой-нибудь прибалтийский барон. То, против чего они стояли, была «вся немецкая» система — «разрез между сердцем и головой нации, яд, впрыснутый в самые чувствительные ткани тела», «кнуто-германская империя», по выражению Бакунина…» («Родина», 1995, № 6).

Прервем рассуждения Уолтера Лакера и приведем еще одно высказывание историка того времени Мишле: «В России не существует народа; есть только канцелярия и кнут. Канцелярия — это немец, кнут — казак». Но, господин Мишле, сразу зададим вопрос: а где же русский народ?! Явные перехлесты в оценках.

Что касается параллельной службы русских и «русских немцев», то на память приходит пример из русской дипломатической миссии в Мюнхене, в которой служили рядком Федор Тютчев и барон Александр Крюденер. Оба ухаживали за красавицей Амалией фон Лерхенфельдт, но ее семья отдала предпочтение Крюденеру, именно за него вышла замуж Амалия и впоследствии блистала при русском дворе. Семья рассчитала верно: Крюденер — настоящий служака. Ну, а Федор Иванович — он ведь в душе был поэтом. Ему только и оставалось писать после встречи с Амалией фон Крюденер:

Но это так — всего лишь лирическая сценка, чтобы несколько рассерьезнить страницы. Хотя к «сериозу», как говорили раньше, придется вернуться вновь. Как вам нравится такое мнение, высказанное Тютчевым в письме к А. Аксаковой:

«Современное русское общество — одно из самых бесцветных, самых заурядных в умственном и нравственном отношении среди тех, что когда-либо появлялись на мировой арене, а заурядности не свойственно чем-либо живо интересоваться. Там, где нет стремлений, даже зло мельчает. Быть может, мы еще дойдем до того, что будем с грустью вспоминать о бреднях нигилизма…» (Петербург, 28 сентября 1872).

О крымской военной кампании Тютчев выразился еще резче: «Это война кретинов с негодяями» (Из письма Э. Тютчевой, 27 июля 1854).

Кстати, поговорим немного об армии. О доблестной, храброй, уникальной русской армии. Солдатушки-ребятушки — это, понятное дело, народ, и народ в основном русский, а вот отцы-генералы? Деды-фельдмаршалы? Судя по книгам, офицерский корпус всегда был многонациональным. Поляки, немцы, армяне, украинцы, молдаване, латыши, татары, финны и прочие нации верно и исправно служили России, российскому флагу. И отдавали свои жизни за царя-батюшку (позднее за Сталина — какая разница!..). Известны лишь ограничения по вероисповеданию — офицерами могли стать только христиане или принявшие христианство.

Золотые имена русских полководцев и флотоводцев: Суворов, Кутузов, Нахимов, Ушаков, не удостоенный внимания советской власти фельдмаршал Петр Румянцев и т. д.

Александр Васильевич Суворов — архирусский человек, который, по выражению Дениса Давыдова, «положил руку на сердце русского солдата и изучил его биение». Полководец гениальный: «В едино лето взял полдюжины он Трой», —

—такую эпитафию в стихах на гробнице Суворова сделал Александр Шишков. Все правильно: блестяще воевал с врагами России, но и подавлял восстания Емельяна Пугачева и Тадеуша Костюшко. А как все-таки с анализом крови? Оказывается, по материнской линии Суворов был армянином (представляете в порядке бреда фамилию Суворян?); и насмешливый князь Потемкин-Таврический находил, что «солдатские шутки Александра Васильевича явно отзывают кавказским балагурством».

Лично меня это нисколечко не смущает. Главное, чтобы люди, родившиеся в России или за ее пределами, любили ее и служили ей. А состав крови придает этому служению лишь какой-то свой эмоциональный окрас. Вспомним 1790 год, взятие крепости Измаил. Кто ковал победу русского оружия, помимо Суворова и Кутузова? Генерал-майор де Рибас, генерал-майор Ласси, генерал-майор Мекноб, бригадир барон Вестфазен. Нужны ли комментарии?

А Отечественная война 1812 года, которой мы так гордимся? Да, Кутузов, да, казаки Платова, да, Денис Давыдов, но были и другие герои. Петр Багратион, которого Наполеон назвал «лучшим генералом русской армии». Петр Иванович из рода грузинских царей Багратиони. Как храбро он сражался!

— так писал кто-то из современников.

Еще один полководец — Михаил Барклай де Толли. Происходил из шотландского рода, переселившегося в Ригу в XII веке.

Историки раскопали интересный документ, составленный французским капитаном де Лонгерю, в котором даны некие разведывательные характеристики на русских генералов и офицеров. Характеристики опустим, а вот некоторые имена приведем. Кто служил под русскими знаменами? Генерал Витгенштейн, принц Евгений Вюртембергский, принц Мекленбургский… Нет, трудно удержаться все же от оценки французского разведчика, вот что он писал по поводу принца Мекленбургского:

«…Довольно хороший генерал, очень храбр в огне, но глуповат; любим своими офицерами и солдатами, любит много выпить; когда идет в огонь, то имеет обыкновение поить своих солдат допьяна. Состояние незначительное…»

Забавно, не правда ли?.. Далее — генерал граф Сен-При, генерал Милорадович, генерал Паскевич, генерал Росси, барон Розен, генерал Капцевич, генерал Депрерадович, шеф кавалергардов. Еще генералы Ланжерон, Гампер, Эссенз, Засс, Балла, Мантейфель, Паулуччи. Последний — генуэзец, был на французской службе, вышел в отставку и перешел на службу в России. Все эти Эммануилы Францевичи Сен-При и Иваны Васильевичи Мантейфели служили России не за страх, а за совесть. Вот был такой Литинский, вице-президент департамента римско-католических дел юстиц-коллегии. Он умер в 1797 году и похоронен в Петербурге. Эпитафия на памятнике гласит: