Говард Зинн - США после второй мировой войны: 1945 – 1971

«Считать, что, поскольку и коммунистическая партия может выступать инициатором мирных политических реформ, и стоящие сейчас перед нами конституционные вопросы должны решаться так, как если бы эта партия являлась, с точки зрения национальной безопасности, обыкновенной политической партией, равносильно требованию, чтобы суд закрыл глаза на совеременное международное положение, которое как раз и определило курс всей нашей внешней политики после окончания второй мировой войны…

Мы приходим к заключению, что, если соразмерить сталкивающиеся в данном случае личные и государственные интересы, то предпочтение должно быть отдано последним, вследствие чего положения 1-й поправки не должны в данном случае считаться нарушенными».

Антикоммунизм, который разожгли в стране проверки лояльности правительственных служащих и активность комиссии палаты представителей по расследованию антиамериканской деятельности, доходил до совершенного абсурда, но в то время это не казалось абсурдным: антикоммунистическая истерия охватила всю страну. Одному резервисту-моряку было отказано в присвоении офицерского звания, так как он продолжал поддерживать «тесную связь» с бывшим коммунистом; этим «бывшим коммунистом» была его мать. «Вашингтон пост» в номере от 20 ноября 1954 г. сообщала, что одному молодому учителю музыки, ставшему агентом по покупке-продаже пианино, здесь на прошлой неделе было отказано в выдаче патента на продажу подержанных пианино, так как, будучи вызван в комиссию по расследованию антиамериканской деятельности, он отказался отвечать.

В 1957 г. председатель названной комиссии конгрессмен от штата Пенсильвания Фрэнсис Э, Уолтер сам дал очень яркий пример фантазий, которые распространялись тогда насчет якобы существующих планов захвата коммунистами власти в США. Уолтер утверждал, что в Соединенных Штатах насчитывается 200 тыс. коммунистов, хотя ФБР, никогда, как известно, не преуменьшавшее их численности, называло цифру около 20 тыс. Он заявил: «Все, кто считает, что коммунизм больше не является угрозой для США, представляют собой серьезную опасность. Им надо бы знать, что в настоящий момент на американской земле действует сила, эквивалентная 20 боевым дивизиям вражеских войск, занятая пропагандой, шпионажем, подрывной работой и лояльная только в отношении Советского Союза».

В 1968 г, три чикагца поставили под вопрос законность существования комиссии палаты представителей по расследованию антиамериканской деятельности. Среди них был и специалист по операциям на сердце хирург Джеремиа Стэмлер, отказавшийся отвечать на вопросы комиссии, а потом потребовавший через суд ее упразднения на том основании, что она противоречит 1-й поправке к конституции США. Апелляционный суд в Чикаго голосами двух судей против одного отклонил это требование. В ноябре 1968 г. Верховный суд (хотя его состав был в то время самый «либеральный»: в него входили Эрл Уоррен, Тергуд Маршалл, Уильям Дж. Бреннэн-младший и Эйб Фортес) отказался принять к рассмотрению заявление этих чикагцев и без всяких комментариев поддержал решение апелляционного суда. Но через два года, когда Верховный суд все еще не находил в себе сил признать действия названной комиссии противоречащими 1-й поправке, многим американцам они начали представляться нелепыми и в то же время опасными. Поэтому конгресс переименовал ее в комиссию по внутренней безопасности, но ее суть от этого не изменилась.

Американцы долгое время тешили себя мыслью о том, что, какой бы кризис ни переживали США в области внешней политики, экономики, положения негров, правом на свободу слова — эту мощную основу демократии, охраняемую конституцией и Верховным судом США, — обладает каждый американец. Но Верховный суд только в 1925 г. впервые признал, что к 1-й поправке имеют какое-то отношение и посягательства государства на свободу слова, которые часто имели место в истории США. В военное время — первая мировая война дала тому первый пример — Верховный суд оберегал правительство от критики и сформулировал правила (включая доктрину «явной и непосредственной опасности») которые выглядели очень «либерально» на бумаге, а на практике помогали бросать противников войны в тюрьму. Даже самые либеральные члены суда, Оливер Уэнделл Холмс и Луис Брэндейс, участвовали во время войны в этом урезывании прав, предусмотренных 1-й поправкой. После второй мировой войны Верховный суд утвердил еще больше всяких юридических уверток, позволявших ограничивать свободу слова для радикалов и инакомыслящих. Президента Трумэна считали либералом, но Верховный суд никогда еще не вел себя так консервативно, как в тот период, когда в нем господствовали ставленники президента (когда, в частности, его представителем был Фред М. Уинсон, политический протеже Трумэна). Суд признал конституционным закон Смита, который позволял преследовать коммунистов как «участников заговора» с целью насильственного свержения правительства, активно помог властям расправляться с коммунистической партией и упрятать ее руководителей в тюрьму: 141 американский коммунист был отдан под суд, из них 29 человек были посажены в тюрьму, а над всеми остальными нависла угроза оказаться в тюрьме.

Последующие решения Верховного суда внесли небольшое изменение в решение Уинсона от 1951 г. по поводу закона Смита, и в 1961 г. суд уже заявлял, что заключить в тюрьму по этому закону можно только того, кто «известен как активный член» коммунистической партии. Антикоммунистические настроения продолжали нагнетаться, и либералы в этом отношении были активнее других. Поэтому, когда встал вопрос о том, чтобы похоронить на Арлингтонском национальном кладбище ветерана второй мировой войны Роберта Томпсона, одного из руководителей компартии, осужденного по закону Смита, правительство возразило. За героизм, проявленный в боях на Тихом океане, Томпсон был награжден крестом «За выдающиеся заслуги». Но Николас Катценбах, министр юстиции в правительстве Линдона Джонсона, разыскал какое-то правило вдобавок к «какому-то замысловатому юридическому меморандуму на семи страницах», как его назвала «Нью-Йорк тайме», на основании которых он запретил похороны Томпсона на Арлингтонском кладбище.

Исчезла ли антикоммунистическая истерия периода Маккарти вместе с самим Маккарти? Или же он лишь пролил более яркий свет на эту черту американского общества? Два сообщения, появившиеся в 1968 г., свидетельствуют скорее именно об этой черте. В одном из них, напечатанном в «Нью-Йорк тайме», говорилось, что кандидат в президенты от коммунистической партии не будет охраняться секретной службой, хотя после убийства сенатора Роберта Кеннеди был принят закон, обязывающий правительство обеспечивать охрану всем кандидатам в президенты. «Как сказал представитель министерства, надо полагать, что консультативная комиссия, созданная по новому закону об охране кандидатов, отрицает, что коммунистическая партия имеет по этому закону право претендовать на охрану своего кандидата». Другое сообщение касалось письма, которое направил коммунистической партии помощник прокурора штата Аризона Филип М. Хэггерти, заявляя, что законы Аризоны «категорически запрещают» коммунистам выдвигать своих официальных кандидатов на выборах в этом штате. Хэггерти добавлял: «О подрывном характере вашей организации еще ясней говорит тот факт, что в вашем письме вы даже не указали ваш почтовый индекс».