Мария Голованивская - Признание в любви: русская традиция

В самом деле, героиня часто указывает на то, что вот-вот в комнату должна войти ее мать. Означает ли это, что мать всегда чувствует такие моменты и следит за дочерью, или этому есть другое объяснение? Или герой почему-то все время должен куда-то срочно уезжать и сообщает об этом своей избраннице. Современные мужчины так действуют до сих пор. Как что не заладилось – «уезжаю» («Уезжаю в Ленинград». «Как я рада!» «Как я рад!»). Все мы, наверное, отмечали, что разговор о литературе, искусстве, музыке, кино, любимых музыкантах и группах и сегодня свидетельствуют о проявлении интереса и желании заглянуть «внутрь» собеседника. Представьте себе, едете вы в поезде куда-то или летите самолетом. И завязался у вас разговор с вашим соседом или соседкой. И вдруг ваш визави спрашивает: «А что вы сейчас читаете?». Сомнений нет, разговор перешел в иную фазу: раз вас об этом спрашивают, вы вызываете интерес. В отличие от вопросов о недавнем ремонте или совершенных путешествиях.

Не изменило смысл и предложение дружбы вместо любви, нередко попросту обозначающее конец всяческих отношений. Фраза «давай останемся друзьями» способна всерьез расстроить влюбленного, не так ли?

Но что все это означает на самом деле?

Что на самом деле хочет сказать героиня объясняющемуся ей в любви герою, когда упоминает о своей матери (или бабушке), и как герой оперирует этой информацией? Посмотрим.

В «Бедной Лизе» Карамзина героиня указывает на то, что беспокойство матери – императив для девушки: «Наконец Лиза вспомнила, что мать ее может об ней беспокоиться. Надлежало расстаться».

Пушкин в «Евгении Онегине» устами Татьяны упоминает мать. Для Татьяны эти слезы стали аргументом для принятия важнейшего решения в жизни – выйти замуж не по любви:

«Меня с слезами заклинаний

Лермонтов в «Герое нашего времени» воспроизводит такую реплику героя, указывающую на высочайший авторитет матери в его глазах: «Мой разговор с вашей матушкой принудил меня объясниться с вами так откровенно и так грубо; я надеюсь, что она в заблуждении: вам легко ее разуверить».

В «Дворянском гнезде» Лиза ссылается на мать, как на большой авторитет: – Маменьке он нравится, – продолжала Лиза, – он добрый; я ничего против него не имею.

В «Первой любви» Тургенев убедительно показывает, что именно за матерью последнее слово в «любовном деле» детей:

– Дмитрий Николаич, – начала она, – нам время терять некогда. Я пришла на пять минут. Я должна сказать вам, что матушка всё знает. Г-н Пандалевский подсмотрел нас третьего дня и рассказал ей о нашем свидании. Он всегда был шпионом у матушки. Она вчера позвала меня к себе.

– Боже мой! – воскликнул Рудин, – это ужасно… Что же сказала ваша матушка?

– Она не сердилась на меня, не бранила меня, только попеняла мне за мое легкомыслие.

– Только?

– Да, и объявила мне, что она скорее согласится видеть меня мертвою, чем вашей женою.

Островский в «Женитьбе Белугина», как и в «Бесприданнице», показывает, что замужество дочери – напрямую маменькино дело: Полина. Ну, смотрите же. Я вам по простоте скажу. (Тихо.) У нас в доме все обман, все, все, решительно все. Вы, пожалуйста, ничему не верьте, что вам говорят. За нами ничего нет. Маменька говорит, что нас любит, а совсем не любит, только хочет поскорее с рук сбыть. Женихам в глаза льстит, а за глаза ругает. Нас заставляет притворяться. («Женитьба Белугина»)

Лариса. Зачем вы постоянно попрекаете меня этим табором? Разве мне самой такая жизнь нравилась? Мне было приказано, так нужно было маменьке; значит, волей или неволей, я должна была вести такую жизнь. («Бесприданница»)

Причем в этом отрывке мы отчетливо видим, что именно маменька решает судьбу дочери, отдает распоряжение в форме приказания, и дочь волей-неволей должна ей подчиняться.

Вот еще один пример из «Бесприданницы», свидетельствующий о том, что мать в любовных вопросах – высший арбитр и высший свидетель:

У Гончарова в «Обыкновенной истории» мы видим, что именно у матери просят отдать в жены ее дочь: Я был виноват тогда. Теперь буду говорить иначе, даю вам слово: вы не услышите ни одного упрека. Не отказывайте мне, может быть, в последний раз. Объяснение необходимо: ведь вы мне позволили просить у маменьки вашей руки. После того случилось много такого… что… словом – мне надо повторить вопрос. Сядьте и продолжайте играть: маменька лучше не услышит; ведь это не в первый раз…

В маменькины же функции входит следить за моралью, и грозна не только она сама, но даже и ее нематериальный образ, что очевидно из одной из реплик, приведенных у Гончарова в том же произведении:

Неприлично! – скажут строгие маменьки, – одна в саду, без матери, целуется с молодым человеком!» Что делать! неприлично, но она отвечала на поцелуй.

… Вдруг Надинька встрепенулась, минута забвения прошла.

– Что это такое? вы забылись! – вдруг сказала она и бросилась от него на несколько шагов. – Я маменьке скажу!

В этом же произведении есть свидетельства того, что ссылка на маменьку может означать уход от разговора, вызванный отсутствием чувства: – Послушайте, – сказал он таким голосом, что маска вдруг слетела с притворщицы, – оставим маменьку в стороне: сделайтесь на минуту прежней Надинькой, когда вы немножко любили меня… и отвечайте прямо: мне это нужно знать, ей-богу, нужно.

Там же есть высказывание, из которого следует, что осведомленность маменьки об объяснении меняет его статус. – Ваша маменька знает о том, что вы мне говорите теперь здесь? – спросила она, – а? знает? говорите, да или нет?

У Островского в «Талантах и поклонниках» маменька может иногда сотрудничать с дочерью, и ее брак может быть их общим делом:

Негина. Ну, что тебе знать! Все равно тебе. Так надо, Петя. Я долго думала, мы обе с маменькой думали… Ты хороший человек, очень хороший! Все, что ты говорил, правда, все это правда; а нельзя…

Тургенев в «Вешних водах» описывает ситуацию, в которой маменька сговаривается не с дочерью, а с претендентом, то есть она непосредственно регулирует их отношения и даже то, как проходит само объяснение:

Вы знаете, какой совет я взял на себя преподать вам, вы знаете, чего желает ваша матушка и о чем она меня просила, – но чего вы не знаете и что я обязан вам теперь сказать, – это то, что я люблю вас, люблю со всею страстью сердца, полюбившего в первый раз!