Газета Завтра Газета - Газета Завтра 29 (1026 2013)

В России есть несколько успешных примеров регионального развития, где оно связано с инициативой местной власти в значительно большей степени, чем с общей экономической политикой в стране. И все эти примеры очень разные. Калужская модель построена на либеральном принципе, создании инвестиционного насоса. Это большие риски, которые берёт на себя бюджет области. И первое время губернатора Артамонова критиковали, что бюджет реально теряет, хотя, конечно, привлекает рабочие места. Сейчас это начинает работать, даёт эффект.

Белгородская модель построена на выращивании - почти ручном - бизнеса. В области есть два столпа, которые позволяли тащить экономику. Это сельское хозяйство и металлургия. Но металлургия в данном случае выступает исключительно как донор, а сельское хозяйство идёт по пути интенсивного развития. Принцип Савченко - это выращивание бизнесов. И созидающих людей. При этом он сам берёт на себя огромные риски.

Этим бизнесам не просто дали возможность жить. Область буквально доставала деньги, рискуя, закладывая в банках областное имущество под задачи развития частых бизнесов. И они сейчас генетически, экономически, этически связаны с областью и выполняют в интересах региона - и не насильно, а из внутренней заинтересованности - политические, социальные и прочие функции.

Есть ещё одна важная особенность белгородской политики. Говорят, что область - православный заповедник. Но в действительности это не заповедник, а скорее, ферма по выращиванию созидательного православия. Савченко не нейтрален, он очень идеологичен. Его идеология связана с традиционными ценностями. Но когда о них говорят, то часто это пустая риторика. В Белгородской области понятно, что это такое и для чего нужны традиционные ценности, какой созидательный эффект они дают в области и экономической, и социальной, и политической, и морально-нравственной.

Михаил ДЕЛЯГИН.

Уникальность белгородского опыта с рациональной точки зрения заключается в том, что область владеет более чем 60% своих земель, и за счёт этого здесь нет проблем не только с развитием бизнеса, но и с противодействием олигархических кланов. Область оказалась не рабом федеральных олигархов, как мы наблюдаем во многих регионах, а их равноправным партнёром. Кроме того, земля, которая находится в собственности области, позволяет людям чувствовать себя хозяевами на своей земле, а не временными жильцами. И в результате люди себя и ведут соответственно: на улицах нет мусора, нет пьяных, можно безопасно и ночью ходить по городу.

Второе, это то, что область всеми силами поддерживает бизнес, вплоть до того, что вкладывает деньги в уставные фонды предприятий. А потом бизнесмены их выкупают. И это обеспечивает тесное взаимодействие, слияние государства и местного бизнеса, который вырастает при поддержке областных властей и рассматривает их как своих друзей, товарищей и партнёров. Между ними нет серьёзных противоречий.

И в целом чувство ответственности, которое присуще белгородским властям, привело к тому, что там сложилось необычное общество. Белгородцы придумали термин "солидарное общество". Действительно солидарность - это для них не пустой звук, они реально образовали социальный организм нового типа. И это очень перспективно для всей России, собственно, это единственный способ выживания для всей России.

Максим ШЕВЧЕНКО.

Белгород - это поразительный впечатляющий урок для ума и для души, для глаза.

Первый урок Белгорода - что дух формирует материю, сознание определяет бытие. Я увидел, что губернатор Савченко и другие руководители региона - люди с ясным мировоззрением, люди верующие, люди, политически и философски понимающие, что они делают и зачем работают. Для них слова: справедливость, развитие, народ, нация, вера, страна - не абстрактные понятия, которыми они козыряют на разного рода экономических форумах. А совершенно конкретные цели и смыслы их жизни и деятельности. Я увидел руководителей, которые в своей деятельности сознают, что ответ за свою конечную работу они будут держать перед Богом. И в памяти людей останутся - если уж они избрали себе этот путь - такими, какими были руководителями, запомнятся тем, что делают для людей. Это духовное, глубоко мистическое в каком-то смысле отношение к реальности, к её претворению не могло не сказаться результатами труда. А они впечатляют.

Руководство здесь рационально, современно, область вступает как огромная корпорация, а губернатор - как руководитель корпорации. При этом всё не заорганизовано, это нельзя назвать казармой. Белгород - современной город, полный молодёжи, по вечерам она, спокойная, довольная, красивая, гуляет. Ухоженные улицы, хорошие дороги, невероятной красоты православные храмы. На Прохоровском поле поразительный храм Петра и Павла - удивительное произведение искусства и зодчества.

Мне кажется, что это всё и заставляет всех людей жить во славу Божью и работать не просто на пропитание, не на то, чтобы как-то выжить, а на развитие. С кем бы я ни говорил в Белгородской области, будь то крестьяне, чиновники, журналисты, работники карьера, политологи, я увидел внутренне спокойствие, как у уверенного воина, который выходит на битву, зная, почему, куда он идёт. Знает, что он на своей земле и не пропадёт.

Я увидел в Белгороде будущее страны. Понял, что со дна, на котором оказался русский народ, он восстанет, воскреснет, вновь станет народом мало пьющим, много и с толком работающим, развивающимся. И хозяином на своей земле.

Валерий КОРОВИН.

То, что Россия за минувшее столетие прошла через две крайности общественно-политического устройства, начинаешь со всей очевидностью осознавать, оказавшись в Белгородской области. Причина тому - солидарное общество "Святого Белогорья" - как сами с искренней любовью в голосе определяют свой регион представители местных элит. Советский социализм был головокружительным эсхатологическим проектом на старте, но для масс вылился в жёсткую систему организации и управления обществом, где у каждого был лишь один верный маршрут. От этой жёсткой, временами тоталитарной предопределённости Россию бросило в хаос либерализма, где каждый получил желаемое множество путей, но ни один из них не вёл к истине.

В итоге Россия чуть не утонула в бессмысленности и вседозволенности. Эти два травматических опыта были учтены на Белогорье. Солидарное общество предлагает стремление к общей цели - пусть не столь масштабной, как создание коммунистического "царства Божьего на земле", но зато не совершающего тотального насилия над личностью и социумом. Жизнь в интересах общества, совместное стремление к общим целям, определённым на основании консенсуса большинства, но с учётом своих, частных интересов - таков главный принцип белгородского солидаризма. Он лежит строго посередине между советским требованием тотального альтруизма - ничего для себя, всё для общества, и либеральным циничным эгоизмом - живи для себя, общество - не ценность, в карман не положишь. И если либеральный эгоизм чуть не привёл к потере государства, то социалистическое абсолютное доминирование государства, со всем его аппаратом насилия чуть не привело к потере человека. И эти две травматические крайности учтены солидарным обществом Белогорья. Интересы государства имеют ценность - вопреки либерализму, в пределе отрицающему государство, придавая ему служебные функции; - но до тех пор государство возвышается, пока его интересы не начинают затмевать человека - пусть маленького, со своими частными интересами, но остающегося свободной личностью, базовой единицей солидарного общества совокупных энергий каждого на благо общего.