Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6422 ( № 28 2013)

Первая скважина в районе селения Мегион дала фонтан нефти 21 марта 1961 года. Радист вломился в домик Салманова поздно ночью и протянул радиограмму: «Салманову. Скважина фонтанирует чистой нефтью дебитом 200 тонн». То есть 200 тонн в сутки. На митинге по случаю открытия месторождения Салманов тряс своими буйными, как и его характер, кудрями, свирепо сверкал белками глаз и кричал:

– Товарищи! Нефть мегионской скважины – это нефть высокого качества. Это исключительно хорошая нефть. Двадцать процентов бензина! Двадцать четыре процента керосина! Другие ценные компоненты! Но я не это хочу сказать. Совсем другое хочу сказать. Мегион – только начало. Я вот что хочу сказать: скоро все услышат о других скважинах!

Всем своим оппонентам Салманов отправил письма одного содержания: «Уважаемый товарищ, в Мегионе на скважине № 1 с глубины 2180 метров получен фонтан нефти. Ясно? С уважением, Фарман Салманов». Оппоненты ответили: это природная аномалия, через пару недель скважина иссякнет, большой нефти в Западной Сибири не может быть. Когда забил фонтан из второй скважины в районе Усть-Балыка, Салманов отправил начальству радиограмму: «Скважина лупит по всем правилам!» И ещё такую же телеграмму – XXII съезду КПСС. А лично Н.С. Хрущёву: «Я нашёл нефть. Вот так, Салманов».

Третья скважина тоже дала нефть. Скептикам пришлось признать, что в Западной Сибири найдено большое месторождение. Но они не сдавались. «А как транспортировать сургутскую нефть в европейскую часть страны?» – спрашивали скептики. Тюменский судостроительный завод изготовил 20 нефтеналивных барж. 27 мая 1964 года они доставили на перерабатывающий завод первую промышленную нефть. И пришла слава.

Один из американских нефтяных магнатов когда-то сказал: «Если у вас нет времени, то вам и некогда зарабатывать деньги». Мысль, конечно, хороша, да не про таких, как Фарман Салманов, как Виктор Муравленко, как Юрий Эрвье и сотни, тысячи других нефтяников Советского Союза. Она верна в первой своей части. Да, у них не было времени – они буквально горели на работе, чтобы добыть нефть и обеспечить величие и мощь Державе. А деньги… Что ж. С собой на тот свет даже ржавого гвоздя не захватишь.

Долгова С.Р. Накануне свадьбы. - М.: Древлехранилище, 2012. – 200 с. + 16 ил. – 500 экз.

День семьи, любви и верности, учреждённый в честь преподобных князей Муромских Петра и Февронии, проживших трудную, но счастливую жизнь и умерших в один день 25 июня (8 июля по новому стилю), в этом году выпал на понедельник. Браков в будний день, конечно, будет заключено меньше, чем в предыдущие годы, но ведь и число разводов в праздник не возрастёт. В Муроме, например, с 5 по 12 июля заявления о расторжении союзов вообще приниматься не будут.

Конечно, и ныне, и тем более восемь веков назад, когда Пётр женился на простолюдинке Февронии, стоя под венцом, о расставании никто не думал. Но легко ли найти именно свою половинку, сохранить во всех житейских бурях любовь и верность? В частности, об этом говорится в дневниках и письмах замечательных русских женщин XIX века, опубликованных Светланой Долговой в книге "Накануне свадьбы".

Из дневника Софии Гагариной, урождённой Дашковой (1822–1905) :

«Для своего кумира – да, буду совершенством, потому что как быть плохим, когда душа полностью только любовь. Но... когда способны любить очень сильно, к сожалению, могут и ненавидеть с такой же силой... Нет, любовь от всей силы своего сердца может быть только к Богу.

...В момент, когда я села за работу, вошёл великий князь. Он был хорошим, хорошим как всегда, более хорошим, чем когда-либо... он казался очень красивым и его голос был мягким и трогательным. Что он от меня хочет?.. Чего ему недостаёт?

...Этот день – святого Владимира, я была у обедни. Великий князь и великая княгиня пришли туда позже, у него был очень взволнованный вид и во время молитвы он смотрел на меня с отчаянием, я же, я смотрела на его жену, я надеялась, что он меня поймёт... Его настроение менялось каждую минуту и наиболее неожиданным и необъяснимым образом. После того, как он смотрел на меня вызывающим взглядом, он сделался вдруг покорным и умоляющим, он страдал, видя меня постоянно с Грегуаром... Я ему сказала, чтобы его утешить, несколько слов... но когда я бросила взгляд на Грегуара, я пришла в себя, я поняла, кого я должна жалеть, о счастье кого я должна думать, – он хороший, благородный молодой человек, любовь которого извлекла меня из опасности и укрыла меня под своим крылом».

Грегуаром называла в дневниках Софья Дашкова, тогда фрейлина цесаревны Марии Александровны, князя Григория Гагарина, за которого впоследствии вышла замуж. Сразу после бракосочетания он увёз жену в Тифлис, подальше от влюблённого в неё наследника престола. Вернулись они в столицу только через шесть лет, когда великий князь уже стал императором – Александром II.

Автор книги, Светлана Романовна Долгова, более полувека проработала в Российском государственном архиве древних актов (РГАДА), участвовала в поиске и систематизации множества уникальных документов. Занималась описанием личных фондов Гагариных, где и были обнаружены дневник и переписка Софьи Андреевны.

Из дневника Екатерины Свербеевой (1808–1892):

«1833 год 21 мая. Нанесла несколько визитов, вечером отправилась в Летний сад, был день всеобщего гуляния. Купцы собрались сюда выбирать невесту... Встретили Пушкина, пошли вместе с ним, он упрекал нас в пристрастии Москвы к Каратыгину, потом он покинул нас, чтобы идти искать свою жену, позднее мы встретили её с Вяземскими. Её красота поразила меня, никогда ещё её лицо так не поражало меня; на мгновение я остановилась в оцепенении...

2 июня. Служба в Казанском соборе, была в магазинах, обедала у моей тётки Дохтуровой, вечер у Вяземских, много и приятно беседовали. Были Люсрод, Вильегорский, Пушкин и Вяземский, читали письмо Софьи Карамзиной о встрече Уварова в Дерпте, разговаривали об университетах в Германии...

25 июня (Гамбург). Утром ходила по магазинам, русские любят делать покупки. Я тоже впала в этот соблазн...»

На эти дневниковые записи молодой женщины, написанные по-французски, Светлана Долгова натолкнулась, описывая и си­стематизируя родовой архив Тургеневых. Позже было установлено имя автора, которым оказалась Екатерина Александровна Свербеева, урождённая княжна Щербатова, которой Баратынский и Языков посвящали восторженные строфы. Дмитрия Свербеева и Екатерину Щербатову связывали не только любовные узы, но и общие литературные интересы, страсть к путешествиям, общие друзья и знакомые, среди которых Пушкин, Гоголь, Жуковский, А.Тургенев, Чаадаев и многие другие.