Сергей Лукьяненко - Статьи для портала «Однако»

Сунь Цзы.

Говоря о войне — тем более, о войне идеологической, войне за власть, — надо чётко понимать: все без исключения люди имеют обыкновение оправдывать свои поступки и желания. Не существует людей, которые хотят плохого — все хотят только хорошего, вот только понимают это хорошее по-разному. Для кого-то хорошее — восстановление Советского Союза и строительство коммунизма, для других — реставрация монархии и укрепление православия, для третьих — раздел России на несколько независимых государств, желательно под иностранным контролем. Но даже эти люди уверены, что осуществление их мечты будет благом как для России, так и для всего мира.

«… когда и я могу ею пройти, и он может ею пройти, это будет местность смешения …»

В настоящий момент Россия переживает один из самых мучительных и трудных периодов своей истории. Сравнить его, по сути, можно только с Великой Отечественной войной — ибо речь реально идёт о существовании государства и, де-факто, русского народа. При этом я далёк от мысли о том, что нашей стране грозит реальное, физическое уничтожение. Но проблема в том, что уничтожение идеологическое не менее опасно.

В стране реально нет общей идеологии — и это опасность куда большая, чем нехватка квалифицированных рабочих или честных управленцев.

Всю свою историю Россия имела ту или иную уникальную общенациональную идею. Собирание земель, лидерство и защита «славянского мира», построение коммунизма… В чём бы ни заключалась эта идеология, она была уникальной, возможной только в России. Немцы собирали свой фатерлянд, британцы защищали свои имперские интересы, американцы строили свободный капитализм. Мы делали своё. И понимание этого было на уровне менталитета, на уровне генетического кода нации — «если не мы, то кто же?» Именно эта — общая, разделяемая абсолютным большинством идеология — и позволяла творить чудеса.

Сейчас Россия де-факто имеет ту же «национальную идею», что и весь (за малыми исключениями) мир — заработать побольше денег. В этом нет ничего плохого, поскольку и эта идеология позволяет строить заводы, покорять космос и писать книги… За одним досадным исключением: в России она не работает. И не в силу каких-то особых качеств русского народа, питающего к деньгам неприязнь. Мы просто слишком долго шли другим путём — и потому в процессе банального зарабатывания денег ныне неконкурентоспособны. Бесполезно призывать население России работать, как китайцы, быть предприимчивыми, как американцы, или дисциплинированными, как немцы. Дело не в том, что в русском народе нет этих качеств. Дело в том, что попытка повторить то, что другие народы проходили в прошлом веке, неизбежно приведёт к тому, что мы в прошлом веке и останемся.

Главная проблема даже не в том, что наш народ разделён на части, имеющие совершенно разные представления о прошлом и будущем страны. Проблема в том, что точно такой же сумбур царит и во властных структурах. С одной стороны — всем хочется красивой жизни (СССР в общем-то пал жертвой того, что власть предержащие сравнили свои номенклатурные блага с благами западного мира — и сочли себя обделёнными). С другой — явно или неявно, но все понимают, что лишь стоящая за спиной могучая держава способна гарантировать эту красивую жизнь. С одной стороны, хочется ездить в Давос и отдыхать в Куршавеле (я в курсе, что это уже не модно, и «давос», и «куршавель» — имена нарицательные). С другой стороны, национально-патриотическая идея сильна как в народе, так и в правящей элите. За державу, как говорится, обидно.

Весть этот великолепный раздрай в мозгах — когда искренний патриотизм легко сочетается с преклонением перед Европой и Америкой — был, вообще-то, свойственен России испокон веков. Но знание французского не мешало воевать с Наполеоном, а уважение к немцам — с Вильгельмом. За спиной была Россия, и Россия была Родиной.

А за кого готов воевать современный россиянин? За себя и свою семью? За мэра? За президента? (Вторжение НАТО всё-таки больше из области патриотической фантастики, поэтому мы говорим о войне идеологической). Но у нас же мир, дружба и сотрудничество. У нас же транзит грузов НАТО через Ульяновск и помощь американцам в Афганистане. При этом, конечно, мы делаем ракеты — но вроде как-то не совсем понятно, против кого. Мы развиваем промышленность — но каждого человека гнетёт смутное, но прочное подозрение, что промышленность работает на другую страну — на ту, в которой лежит стабилизационный фонд. Попытка придерживаться одновременно и патриотических, и общечеловеческих убеждений может привести к шизофрении в отдельно взятой голове, что же касается отдельно взятой страны — она приводит к полной потере перспективы. Олимпиада в Сочи? Курорты на Кавказе? Развитие Сибири? Мост на остров Русский? Перевооружение армии? Все это нам надо или нет? Мы с Грузией воевали или как? Мы с Америкой дружим или?.. Сталин был тиран или мудрый правитель? Семьдесят лет строительства социализма — трагедия или этап развития страны?

«… Если полководец разговаривает с солдатами ласково и учтиво, значит, он потерял свое войско. Если он без счету раздает награды, значит, войско в трудном положении. Если он бессчетно прибегает к наказанию, значит, войско в тяжелом положении. Если он сначала жесток а потом боится своего войска, это означает верх непонимания военного искусства. »

В каждой российской голове вот уже много лет царит сумбур. Любое решение власти — как правильное, так и дурацкое — вызывает осуждение, одобрение и просто непонимание. А нужно всего лишь понять, чего мы хотим и куда мы идём…

Допустим, уже завтра по всей стране окончательно побеждена коррупция, полиция преступает закон не больше, чем в любой западной стране, а трудовые мигранты из Азии прилежно учат язык и ведут себя как парижские негры или лондонские арабы. Всюду победила гласность, демократия западного образца и общечеловеческие ценности. Россия вошла в ЕС, приняла в качестве валюты евро… ну и, к примеру, вступила в НАТО — чтобы уж совсем ничего не бояться и ни о чём не беспокоиться. Что произойдёт?

Очень простая вещь. Примерно та же, что произошла, к примеру, в Прибалтике — самой экономически развитой и благополучной части СССР, где ныне остался, по сути, только туристический бизнес, а молодёжь на улицах встречается куда реже, чем старики…

«Почему я живу здесь, в холодном заснеженном Новосибирске, полном темпераментных южан Краснодаре или грязной, переполненной Москве?» — спросит себя квалифицированный инженер, искусный программист, умелый строитель или (бывают же чудеса!) талантливый эстрадный певец. «У нас всё то же, что и везде. По телевизору — кальки с западных шоу и собственная дребедень с чернухой, в школах — толерантный общеевропейский взгляд на мир и его историю, на Тверской — гей-парад, в супермаркете — йогурт. Всё то же самое. Только… немного хуже. Просто потому, что мы вступили на этот путь позже других». И послезавтра наш примерный гражданин, опора государства, сядет в самолёт и улетит жить и работать куда-нибудь в Европу. Туда, где всё то же самое, но только немножко лучше. Потому что если он лучше среднего уровня — то на его труд будет спрос. А если хуже… что ж, страна выживет. Но только останется страной ниже среднего уровня навсегда.