Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6426 ( № 32 2013)

– И в таких условиях удалось одолеть германскую индустрию. Вот вам и русская лень, вот вам и неэффективная советская система...

– Приведём несколько цифр о производстве за 1942 год: 24 719 танков на Урале, и 5496 – во всей объединённой Гитлером Европе... Вот этому фюрер просто отказался верить. Примерно такая же история с производством самолётов, «катюш». Если это не пример для нашей гордости, то интересно, а что вообще может быть им?

– Как воспринимались новые победы Красной армии на Западе? Насколько активно вели наши союзники «двойную игру»?

– «Двойная игра» – формально не предательство, не заключение сепаратного мира, но всё же высокая степень цинизма. Подкрепляет эту оценку та самая «странная война» в Европе, начавшаяся ещё за четыре года до Курска, в сентябре 1939-го. Термин, кстати наш, во французских СМИ это называли: Drole de guerre – смешная, странная война, в американских жёстче: Phoney War – поддельная, фальшивая, ненастоящая война.

Африканская кампания, высадка американцев на Сицилии, затем на Аппенинах – это, конечно, не Второй фронт, который требовал открыть СССР... Черчилль планировал увести центр европейских усилий ещё дальше, в «мягкое подбрюшье Европы», аж до греческого острова Родос! Гляньте на карту: это даже не «странная война», это – игра.

Сегодня тень этой игры – попытки приравнять к Сталинградской и Курской битвам «великий Эль-Аламейн», где даже меньший в десять раз сравнительно с Восточным фронтом уровень потерь – и то натягивался любой ценой.

Ведущий проекта Арсений ЗАМОСТЬЯНОВ

Теги:Курская битва , 70-летие , Великая Отечественная война

Фото: Виктор ФЁДОРОВ

Министерство образования вынесло на общественное обсуждение проект историко-культурного стандарта. Что это означает? Решается, какими будут наши учебники истории - школьные и вузовские. По большому счёту решается судьба государственной идеологии. Эксперты "Литературной газеты" дают свою оценку проекту стандарта.

Стандарт, представленный Министерством образования, у историков вызывает множество недоумённых вопросов...

Главная претензия такова: изложение нашей недавней истории в «Стандарте» не может объяснить, почему в советские годы страна добилась огромных успехов и сумела выстоять перед лицом тяжелейших испытаний?

Тут ведь были веские причины – их-то и не называют! Фактам о достижениях советской поры, понятиям, связанным с советским периодом, противостоит обильная информация, создающая впечатление, что СССР представлял собой царство нищеты, голода, бесправия. Подобное изложение создаёт лишь иллюзию уравновешенного, «сбалансированного» подхода.

Например, при интерпретации периода 1929–1941 гг. за основу взяты понятия и оценки из доклада Н.С. Хрущёва на закрытом заседании ХХ съезда и пропагандистских материалов последних лет горбачёвской перестройки: «командно-административная система», «культ личности Сталина», ГУЛАГ, «шарашки», «сталинская диктатура» и т.д. Такие огульные оценки, а также конспективное изложение событий лишь уводят от здравых объяснений особенностей того времени и даже искажают его суть.

Так, в кавычках даны сталинский лозунг «Догнать и перегнать». Однако отброшены пояснительные слова: «Иначе нас сомнут». В результате этого ускоренный темп развития Советской страны объясняется «милитаризацией» и «великодержавными амбициями» Сталина, а не суровой международной реальностью тех лет. Ни слова не сказано об установлении в 1933 г. власти Гитлера, об агрессии Японии против Китая, о создании Антикоминтерновского пакта. Не сказано о Мюнхенском сговоре, направленном не только против Чехословакии, но и против СССР. А ведь авторы проекта говорили о международном контексте истории!

В «Стандарте» сказано: «Деньги для индустриализации». Но не сказано, что коллективизация была предпринята прежде всего для того, чтобы обеспечить продовольствием быстро растущее городское население и Красную армию, обеспечить промышленность сырьём. Мелкокрестьянское хозяйство не могло этого добиться. К началу войны вооружённая сельскохозяйственной техникой колхозная деревня смогла решить эту важную задачу.

О «культурной революции» хотя и сказано, но не говорится о ликвидации неграмотности, многократном увеличении начальных школ, средних и высших учебных заведений, резком росте тиражей газет, журналов, книг, радиофикации страны, пропаганде высших достижений культуры среди широких масс населения.

Внутриполитическая жизнь страны охарактеризована в духе измышлений Хрущёва и горбачёвско-яковлевской пропаганды, а открытия учёных-историков последних десятилетий игнорируются. Упоминание о Конституции СССР не открывает ни её значения для развития политической демократии в стране, ни острую борьбу вокруг её принятия и реализации. Скрыта ответственность местных партийных руководителей и руководства НКВД во главе с Н. Ежовым за организацию массовых репрессий 1937–1938 гг.

Сказанное о «национальной политике 30-х гг.» не раскрывает огромных усилий по подъёму народного хозяйства на окраинах СССР, ликвидации неграмотности, которая охватывала после 1917 г. свыше 90% населения в Средней Азии. Ни слова не сказано о создании там широкой системы учебных заведений. Не сказано о создании в этот период новых союзных республик (Таджикистан, Казахстан, Киргизия), 8 автономных национальных округов.

О том, что советский строй способствовал быстрому социальному и национальному развитию областей, находившихся даже на более высоком уровне развития, чем республики Средней Азии, свидетельствует, например, исследование Яна Гросса «Революция из-за границы», подготовленное на основе записей поляков, покинувших СССР вместе с армией Андерса. Хотя автор не скрывал своих антисоветских настроений, он вынужден был признать, что после установления советской власти на Западной Украине «появилось больше школ, больше возможностей для высшего образования и профессиональной подготовки, для обучения на родном языке, поощрения физического и художественного развития... Наблюдалось резкое увеличение занятости – на фабриках и в учреждениях требовалось в два раза больше рабочих и административных служащих, чем до войны... Казалось, что многие препятствия, обычно мешавшие движению наверх, были удалены». И сегодня таких свидетельств – вполне объективных – немало.

Сокращение до предела перечня важных событий тех лет позволяет авторам «Стандарта» уйти от объяснения характера того времени, от попыток объяснить энтузиазм той эпохи. За бортом оказались, например, такие события, определившие характер происходивших перемен, дух эпохи, как открытие Туркестано-Сибирской железной дороги (Турксиб), пуск завода Ростсельмаш, пуск Сталинградского тракторного завода, пуск 1-й доменной печи на Магнитогорском металлургическом комбинате, пуск 1-й домны Кузнецкого металлургического комбината, основание Комсомольска-на-Амуре, ввод в действие Челябинского тракторного завода, Уральского завода тяжёлого машиностроения имени Орджоникидзе (Уралмаш)...