Эксперт Эксперт - Эксперт № 33 (2013)

— Да, и мы это постоянно подчеркиваем. Я лично считаю, что это просто позорище, когда радиостанция «Вести FM» ВГТРК делает эсэмэски от своих слушателей платными. Это государственная радиостанция, что — нищеброды там? Сиротствуют? Есть вещи, через которые мы со всей своей экономией не переступаем. И все наши станции регионального вещания тоже. Я прекрасно понимаю, сколько зарабатывают на эсэмэсках, викторины специально делают. Но мы стараемся быть с аудиторией на одном уровне. Мы не берем деньги за эсэмэски, не будем размещать рекламу МММ. Меня удивляет, когда на радиостанциях, которые входят в крупные холдинги, идет реклама МММ.

— Интерес к интерактиву растет?

— Растет, абсолютно точно. Сначала людей интересовала музыка западная, потом ее стало слишком много — и заинтересовала отечественная, а потом информация, спич. Я люблю приходить с вещанием в города, где много станций, в которых уже есть три станции с шансоном, пять авторадио. Значит, все будет хорошо у нас там. Потому что люди этого уже перекушали, они хотят, чтобы с ними поговорили, рассказали историю какую-нибудь интересную. Мы поздно начали развиваться в регионах. В этом минус, потому что нам труднее получать частоты — все занято. И в этом плюс — потому что приходим в города, где мы уже востребованы. И экономика подросла.

— А бывает так, что вы отказываетесь идти в регион, опасаясь конкурентов?

— Нет, мы сначала ввяжемся в драку, а потом посмотрим. С конкурентами надо конкурировать не ценой, а интеллектом. Не переманивать ведущих, не снижать цены. Нужно что-то придумывать, какие-то трюки, акции. Да, это сложно.

— В таком случае кого вы считаете своим прямым конкурентом?

— В Москве есть масса прекрасных радиостанций, с которыми мы конкурируем рекламодателями: «Бизнес FM», «Коммерсант FM». А по контенту — «Маяк», станция разговорная, при этом не информационная в чистом виде и не политизированная, как, например, «Эхо Москвы». Они нам, конечно, не конкуренты, мы с ними не пересекаемся, как будто в параллельных мирах живем. Правда, сейчас столько станций, что я половину не знаю.

Программный директор

На волне «Серебряного дождя» говорят обо всем. Подчеркнуто соблюдается тематический баланс. Политика, экономика, социальная сфера, культура и музыка. В эфире может идти обсуждение митинга на Болотной, но уже через час слушатели погрузятся в мир арт-хаусной музыки, а затем узнают об аномальных районах Москвы. Главным интеллектуальным активом станции всегда были яркие харизматичные ведущие. Сегодня это Михаил Козырев, Алекс Дубас, Ксения Собчак, Фекла Толстая, Ингеборга Дапкунайте, Георгий Черданцев. В недавнем прошлом — Александр Гордон, Антон Комолов, Стас Садальский, Тина Канделаки. Начинал карьеру на станции и Владимир Соловьев. Впоследствии он признавался, что состоялся как специалист во многом благодаря «Серебряному дождю».

— В интернете на многих ресурсах утверждается, что « Серебряный дождь» вместе с телеканалом « Дождь» и еженедельником « Большой город» входят в один медиахолдинг.

— Мы ни в каком медиахолдинге не состоим и никогда не состояли. Между радиостанцией «Серебряный дождь» и телеканалом «Дождь» такой нейтралитет со знаком минус. Мы их не любим, к ним не относимся, они сами по себе, а мы сами по себе. Мы живем раздельно. У нас, к сожалению, коммунальная квартира, вызванная схожим названием. Мы вынуждены жить с этим соседом-алкоголиком или, наоборот, с этим соседом-композитором, который по утрам на скрипке пилит... Ну вот как есть, так есть. Мне стоило больших трудов объяснить всем, начиная с чиновников и заканчивая рекламодателями, что мы не есть одно целое. Слава богу, сейчас на рынке это знают. Но, бывает, звонят слушатели и говорят: «Спасибо большое за ваш телеканал “Дождь”». И нас тут всех корежит. Мы на значительном удалении друг от друга, такая холодная война, Берлинская стена.

— Возможно, многих путает тот факт, что на станции долго проработала Наталья Синдеева, ныне главный директор телеканала « Дождь»?

— Да, она стояла у истоков создания «Серебряного дождя».

— Почему столько антагонизма к телеканалу? Проблема лишь в схожем названии?

— Да, конечно. Назвались бы они по-другому, нам было бы вообще все равно. Возник конфликт интересов, который с их стороны никак не был закрыт, никак не был урегулирован, несмотря на обещания. Мы считаем, что они поступили по отношению к нам непорядочно и некрасиво. Бизнес-интересы, моральные интересы, обязательства. Я в этой куче даже не хочу копаться. Есть они и есть, вещают и вещают.

— Чувствуется, что вам не по душе формат канала.

— Телеканалу «Дождь» ничего не остается, как собирать деньги на обмусоливании темы противостояния общества и Путина, выхода на Манежную и так далее. Не будет этого — непонятно вообще, кому этот телеканал будет нужен. Абсолютно политизированная история.

У нас все наоборот. Мы все-таки не политическая радиостанция. У нас есть общий либеральный принцип. Мы не за коммунистов, мы не за партию «Единая Россия». Мы не говорим «судью на мыло». У каждого ведущего своя линия. У нас есть ведущие — сторонники правящей партии и ее линии, со своими взглядами. Есть ведущие с диаметрально противоположными взглядами — все на амбразуру, на Манежку и так далее.

— Ну есть же какие- то границы в программной политике станции?

— У нас в этом плане полная свобода, каждый делает так, как считает нужным. Конечно, есть определенные табу, которые нельзя нарушать. Я не потерплю национализма в эфире или сталинизма. Никаких оскорблений чувств верующих или гомофобии. Все остальное — полная свобода.

Мы посвящаем очень много программ злободневным событиям социальной направленности. Но все равно перетекаем в политику, потому что социалка — это та же политика. Почему скамейки не покрасили? — Потому что деньги воруют. Кто ворует? — А партия жуликов и воров. Куда ни плюнь, везде получается политическая окраска. Но мы стараемся не впадать в крайность. Нельзя не замечать, что происходит. Нельзя не выйти на улицу и не отработать митинг по ситуации с Навальным. До двух часов ночи работала служба информации, делали 15-минутные включения. Но невозможно говорить об этом непрерывно. И я говорю: ребята, хватит, давайте теперь про футбол. Надо быть интересными для всех, для разных людей, с разными интересами. Мы очень внимательно относимся к тому, чтобы не было перекоса в сторону одного формата. Пытаемся, как в театре, расписать роли: есть злодей, есть хвастун, есть старик, который рассказывает истории, есть разные образы и характеры. Тем интереснее получается спектакль.