Газета Завтра Газета - Газета Завтра 457 (35 2002)

…Честно говоря, поначалу показалось, что это просто совпадение, ошибка, но уже через мгновения диктор бодро объяснял, что отстраненный генерал Павлов — это тот самый легендарный Павлов. Опытнейший вертолетчик, воевавший в Афганистане и Чечне, Герой Советского Союза…

У нас странный министр обороны.

Министр, посещающий свою воюющую армию только по случаю больших катастроф или сопровождая своего президента. Министр, которого в Пентагоне и штаб-квартире НАТО видят куда чаще, чем в собственных войсках. Министр обороны такой же далекий от армии, как балерина от кузнечного цеха. И вот теперь этот министр вдруг нашел "виновного" в гибели вертолета — командующего Сухопутной авиации. Оказывается, прямо на месте Иванов обнаружил нарушения приказов и документов.

Ему не понравилось, что Ми-26 перевозит личный состав. А чем его перевозить? Может быть, при нынешнем министре и президенте армию завалили новыми военно-транспортными вертолетами, и армейцы просто с жиру бесятся? Наоборот. Только за этот год списано на слом вертолетов почти на два полка, а взамен не получено ни одной новой машины. Министр обороны словно бы и не знает, что возраст 70% наших вертолетов десять-пятнадцать лет — критический, запредельный для этого класса летательных аппаратов. Что самым "молодым" машинам семь-восемь лет. И потому, если следовать инструкциям и приказам, то всю вертолетную авиацию можно смело ставить на прикол, ну разве что оставить десяток машин для транспортировки по городам и весям нашего министра обороны и его охраны.

Виталий Егорович Павлов — это не просто знаковая фигура, не просто командующий, а человек-легенда. То, что он сделал для сохранения вертолетной авиации, можно без всякой натяжки назвать настоящим подвигом. После развала Союза, распада экономики он смог не только сохранить костяк, элиту вертолетчиков, которых сегодня без всякой натяжки можно назвать лучшими в мире, он сохранил вертолетную авиацию как единую систему, спас ее от растаскивания по различным видам войск, как это пытались сделать "реформаторы". Случись такое — и сегодня в Российской армии вертолет стал бы такой же экзотикой, как авианосец. Именно благодаря Павлову уцелела и вертолетная промышленность. Павлов за счет продаваемых за рубеж машин, сражаясь с финансистами за каждый рубль, ценой неимоверных усилий смог обеспечить ее заказами на ремонт и модернизацию вертолетов. И потому на заводах Павлова встречают как самого почетного гостя.

Во всей российской авиации вертолетчики сегодня — самые подготовленный и боеспособный род войск. И вот теперь Павлов оказывается виновным "в нарушении приказов и инструкций". Разбирающийся в вертолетах и в авиации примерно так же, как в гинекологии, Иванов "разобрался"…

Да побойтесь Бога, министр! Я уж не напоминаю вам об офицерской чести и присяге, это давно уже пустой звук. Страны, которой вы присягали, давно нет, а КГБ — не лучшая кузница офицерской чести…

Неужели рядом с вами не нашлось человека, который бы просто подсказал, что обвинить Павлова в гибели Ми-26 под Ханкалой,— это не просто ошибка, это глупость, граничащая с политическим цинизмом.

После возвращения Иванова в Москву у меня состоялся странный разговор с одним из его сопровождающих. На вопрос, почему запрещены перевозки личного состава Ми-26, вертолетами куда более совершенными и современными, чем большая часть тех же Ми-8, он ответил, что при катастрофе "коровы" (войсковое прозвище Ми-26) слишком много народа гибнет. "А как же катастрофы "восьмерок"?— спросил я.— Там тоже люди гибнут?" "А "восьмерки" падали и будут падать,— ответил мой вельможный знакомец. — В них народу мало. Такого шума не будет…"

Следуя этой логике, армейцев в России скоро можно будет перевозить только на лошадях…

26 августа 2002 0

АГЕНТСТВО “ДНЯ”

« На вооружение российской армии поступили гроболеты.

« Открылось осеннее "сафари" на депутатов.

« Паводки, переходящие в дефолт.

Александр Проханов

26 августа 2002 0

35(458)

Date: 27-08-2002

Author: Александр Проханов

ПАМЯТИ НИКОЛАЯ ЗАЛИТСКОГО

На днях отдал Богу душу старец Николай Залитский.

Священники, узнавшие о его кончине, сказали: "Еще одним молящимся за русскую землю на небесах больше будет". Его кончину воспринимают не как потерю для православной России, а как усиление сонма святых, которые в горних небесах молятся за нашу землю, за русских людей.

Николай Залитский был одним из трех сильных духом православных старцев, которые окормляли русский народ, православную церковь на протяжении долгих времен. К их числу принадлежит Иоанн Крестьянкин, здравствующий поныне в стенах Псковско-Печерского монастыря, а также владыка Кирилл (Павлов), проводивший большую часть своего служения в стенах Троице-Сергиевой лавры. А третьим был Николай Залитский, чья обитель находилась на пустынном, скалистом острове Залит, посреди вечно волнующегося Псковского озера.

Странным, мистическим образом моя жизнь пересекалась с отцом Николаем. Еще очень молодым человеком, лет тридцать тому назад, я, обожавший Псковщину, приплыл на остров Залит, и он поразил меня своей строгостью, аскетизмом, возвышаясь над водами студеными: без садов, без деревьев, с плотно посаженными рыбацкими избами. Над этими избами, над кручами возвышалась белая церковь. Рыбаки уходили на путину в Псковское озеро, творили там свой тяжелый труд, а я расхаживал по острову, собирая первые впечатления о псковской земле.

Меня поразило, что на острове жили коровы,— их держали крестьяне. Утром они выпускали коров из хлевов, и эти коровы, блуждая по безтравному, безлистному острову, сбивались в стадо, выходили на песчаную косу, медленно одна за другой ступали в озеро и уплывали красным колеблемым клином на соседний низкий травяной остров, где был им корм, где была им трава. Весь день они проводили там, паслись, и лишь к вечеру, на закате, сами, без пастыря, приплывали назад и расходились, обремененные молоком, по своим дворам.

Потом этот образ сложился в некую личную притчу о том, что и за духовным кормом человек алчущий, духовно голодный может переплыть пространства, моря, океаны дабы добраться до источника мудрости и благодати. Тогда же, блуждая по острову, проходя мимо храма, все дни моего приезда закрытого, ибо предшествующий священник скончался, а нового пастыря не было, я вдруг увидел батюшку, достаточно молодого, крепкого; и, проходя мимо него, я поклонился, он ответил мне тоже поклоном. Мы не разговорились, я просто узнал у прихожан, обитателей острова, что это прислан на Залит новый батюшка, и зовут его Николай. С тех пор я с ним никогда не виделся, я больше не был на Залите. Но отец Николай, служа там, постепенно превратился в общенационального пастыря. К нему на Залит стекались тысячи и тысячи людей. Приезжали из Сибири, с Дальнего Востока, из-за рубежа поклониться, припасть к его руке, испить чашу его мудрости.