Павел Адельгейм - Своими глазами

— Извините, сегодня я больше не имею времени. Меня очень заинтересовала Ваша беседа. Придите завтра к двум часам. Мы продолжим.

На следующий день в кабинете Вахменина сидел с безразличным видом еврей лет 35–ти. По ряду признаков священник понял, что гость Вахменина — здешний, то есть сотрудник Дома правительства.

— Садитесь, — начал Вахменин, — мы с Вами остановились на том, что Библия — историческая книга. Продолжайте.

Священник обернулся к гостю:

— Об этом Вы хотели со мной поговорить?

— Ну что ж, можно и об этом.

Разговор был непродолжительным: Задав несколько вопросов, гость поднялся.

— Я предполагал знакомство с западной литературой. А это все — хлам. До свидания, — он кивнул и вышел.

— Я попрошу Вас оставить регистрацию. У Вас слишком много задора, — резюмировал Вахменин.

— А знаешь ли ты, щука, что такое справедливость?

От удивления щука широко раскрыла рот и проглотила карася. Это была наивная попытка зажечь то, что не горит. Уполномоченный — кирпич. Он мыслит строго в пределах своего обрубленного сознания. Чтобы лишиться регистрации, не обязательно нарушать закон.

По какому праву уполномоченный подвергает священника или выборные органы административному взысканию? Разве Совет по делам религии — орган церковной администрации? Для уполномоченного естественно возбудить уголовное дело за нарушение законодательства о религиозных культах. Только суд правомочен вынести решение и лишить священника права занимать определенную должность. Закон не охраняет права священника.

После заключения о. Павел был награжден протоиерейским крестом.

"За этот храм меня посадили". В 1968 году о. Павел вместе с прихожанами за два месяца построил храм в честь святителя Николая в г. Кагане (Бухара)

Храм в наше время

Отец Павел привез из Москвы старый иконостас из собора митр. Николая Крутицкого (XVIII в.), взорванного в 1962 г.

На освящении храма в Кагане, 1969 г. Слева — архимандрит Серафим (Суторихин), в центре — о. Павел, справа–семинарский друг прот. Милий в доме у о. Павла

Сразу после освящения храма о. Павла арестовали, 1969 г.

1969 г. Матушка Евгения с детьми о. Павла

Келья матушки

"Религиозное общество есть местное объединение верующих граждан, достигших 18–летнего возраста, одного и того же культа, вероисповедания, направления или толка, в количестве не менее 20 лиц, объединившихся для совместного удовлетворения своих религиозных потребностей" [108] Постановление ВЦИК и СНК РСФСР от 8 апреля 1929 г. "О религиозных объединениях". — ст. 8 .

Инициатива образования религиозного общества принадлежит верующим.

"Для регистрации религиозного общества учредители его в количестве не менее 20 человек подают в органы… заявление о регистрации по форме" [109] Там же, — ст. 6 .

При положительном решении горисполком регистрирует вновь образовавшуюся общину и заключает договор о передаче ей на ответственное хранение молитвенного дома и культового имущества [110] Там же, — ст. 10 . В настоящее время договор в трех экземплярах, подписанный верующими, заверенный печатью и подписью горисполкома, хранится в горсовете у уполномоченного и в общине. Так возникает "двадцатка". Этим словом обозначается 20 человек, подписи которых стоят в настоящий момент под договором. В постановлении этого слова нет. Следовательно, никакого юридического содержания слово "двадцатка" иметь не может. Это только рабочий термин. Зато практическое значение этого ракового образования на теле церковной общины очень значительно. Но почему именно "двадцатка"? Может быть, закон ограничивает количество членов религиозной общины? Ограничивает со стороны минимума. И слава Богу, что ограничивает минимум, а то было бы еще хуже. Выражение "в количестве не менее 20 человек" употреблено дважды: в ст. 3 и ст. 5, которые мы цитировали выше. Указания на максимальный предел в Постановлении нет и не должно быть. Нет разумных оснований разрешить Петру и не разрешить Ивану войти в состав религиозной общины. Ст. 31 Постановления гласит:

"Все местные жители соответствующего исповедания, направления и толка имеют право подписать договор о получении в пользование здания и имущества храма и после передачи культового имущества, приобретая, таким образом, право участия в управлении этим имуществом наравне с лицами, первоначально подписавшими договор".

Отсюда очевидны четыре вывода:

1. Число членов общины не ограничено "двадцаткой", может быть значительно больше.

2. Чтобы стать членом религиозной общины, не требуется согласие горсовета, уполномоченного или другого государственного органа власти.

3. Органу государственной власти не предоставлено право на отвод из состава религиозной общины отдельных лиц.

4. Закон обуславливает вступление в общину тремя требованиями:

а) Добровольным желанием.

б) Соответствующей конфессией.

в) Местным жительством.

Такова точка зрения Постановления к вопросу об устройстве религиозной общины. Откуда же взялась "двадцатка"?

Уполномоченный при Ферганском облисполкоме Рахимов объясняет: "В законе говорит, не меньше двадцать. Мы берем 20—25, больше не нужно". Действительно, независимо от размеров общины, регистрированных членов общины всюду 20. В общине, где 100 прихожан, регистрируют 20. В общине, где 1000 или 10 000, регистрируют не более 20–ти.

Указание закона "не менее", благодаря распространительному толкованию уполномоченных, получило обратное значение "не более". Ознакомьтесь с численностью общин всех храмов СССР. Это не военная тайна. Убедитесь, что существенных отклонений в численности от мнения Рахимова не будет. Эта точка зрения нигде в законодательных документах не отражена. Однако, она является важным коррективом к законодательству. Везде, где в Постановлении пишется "община верующих" следует читать: "двадцатка". Где пишется "общее собрание верующих", следует читать: "собрание двадцатки".