Альберт Макашов - Трагедия СССР. Кто ответит за развал

В этот же день позвонил мне лично Горбачев в штаб 7-й армии по ВЧ - я ему доложил обо всем, а он спросил: «Почему так сильно били, как докладывают армянские товарищи?» Что тут скажешь? Отвечаю: «Убитых нет».

1988 год, Нахичевань. Под вечер вызвал меня командующий войсками Закавказского округа генерал Родионов.

- Альберт Михайлович, лети сейчас в Нахичевань. Там на празднике (7 ноября) что-то вроде бунта. Разберись. Прими меры. Да, вот, читай шифровку Язова.

«Генерал-лейтенанта Макашова назначить комендантом Нахичеванской автономной азербайджанской республики до установления порядка. Язов».

- Звони в эскадрилью. Самолетом до Еревана, вертолетом в Нахичевань. Смотри там, поаккуратнее .

Через три часа вертолет из положения зависания высадил меня с адъютантом Татевосяном на поле под Нахичеванью. Темно. Город светится вдали.

- Ну, адмирал, пойдем пешком (имя у Татевосяна было - Нельсон, и на «адмирала» он не обижался).

На попутном скотовозе добрались до штаба дивизии, объявил срочный сбор офицеров. Мне сообщили обстановку. Тут же отправился в обком - там все рядом - и назначил на утро партактив. С утра пораньше, ни с кем не согласовывая, чтобы не помешали, объявил о снятии первого секретаря обкома. Уже после этого позвонил в Баку, первому секретарю Азербайджана Визирову, объяснил ему обстановку. Заодно добавил, что первый секретарь обкома оказался ханским внуком и что на даче у него гюрзы не переводятся. Змеи. Визиров спрашивает, удивленный: «А змеи-то тут при чем?» Я: «Ты же знаешь - там, где золото, там и змеи». Он: «Да! Да! Как же. я слышал!» Таким доводом я его окончательно убедил. Выслушал Визиров все, со всем согласился - он-то думал, что это все не по моему самочинию, а под контролем Горбачева делается.

Нахичевань я успокоил за две недели. Первым делом отправился в мечеть. Она при базаре стоит, у всего города на виду. На нас внимание, конечно, сразу обратили. Перед входом снял сапоги и портупею с пистолетом, отдал адъютанту: «Смотри, чтобы не слямзили» (выразился, конечно, чуть погрубей). Базар то, что я обычай соблюл, тоже заметил. Мулле (так и не научился их возраст определять - то ли юноша, то ли старик) я объяснил свою задачу и то, как ситуацию вижу: «Порядок нужен». Выдал ему пропуск, чтобы мог беспрепятственно везде в Нахичеванской области появляться, где хотел. После нашего отъезда, как мне рассказывали, вышел мулла на базар и объявил, что, мол, не трогайте солдат и офицеров, они тоже аскеры (воины) Аллаха. Но, конечно, только этим не обошлось.

Кстати, в помощь мне на свободное место командира дивизии прислали полковника Рохлина, Льва Яковлевича. Раньше мы с ним уже встречались по вопросам боевой подготовки в округе. Офицер исполнительный, быстро умел организовать исполнение отданных приказов. Начали работу.

В Нахичевани у нас два городка было, верхний и нижний. И я распорядился танковый батальон из верхнего перебазировать в нижний. А из нижнего в верхний - артиллерийский дивизион направил. Шли они через город, по параллельным улицам. И народ после того, как с ревом, с выхлопом наши танки через город прошли, призадумался.

В конце каждого дня, к полуночи уже, я садился за шифровку на имя министра обороны, начальника генштаба Ахромеева, командующего округом и еще какого-то товарища Яковлева А.Н. Однажды по телефону ЗАС (засекречивающая аппаратура связи) позвонил мне Ахромеев и спрашивает: «Генерал, шифровки сам пишешь?» Я: «Сам» Ахромеев: «Поменьше пиши». Потом уже я понял, что это он о Яковлеве предупреждал.

Пока же я писал, что, мол, принятыми мерами, демонстрацией силы путем передислокации двух батальонов восстановлен общественный порядок. Докладывал вместе с тем, что можно снимать уже комендантский час и ликвидировать комендатуру. Но Москва возражала: «Рано еще». Но все же потихоньку, чтобы не искушать лишний раз жителей, сам отменил комендантский час, снял все посты, кроме тех, что на въезде и выезде из города. Много ездил по городу. Там все друг друга знают, а ведь я и сам некоторых знал по службе своей здесь двадцать лет назад. И вот выступаю перед студентами педагогического института - молодежь тогда шибко пантюркистскими идеями болела - рассказываю о том, что у меня есть друг отсюда, соотечественник ваш, Агакишиев Нусрат Гейдарович (начальник химической службы в бытность мою начальником разведки). Прислушиваются. Или вот в армянское село Кара-Багляр (Черные Сады) приехали. Собрал сход и среди прочего рассказываю, что был у меня друг, односельчанин ваш, знаменитый охотник Хачатур. Лазали с ним вместе двадцать лет назад по здешним горам. Из толпы выводят и показывают мне его внука, и меня принимают уже как своего. Мне рассказывали потом, что между собой стали меня там называть Макаш-паша.

Вскоре после того, как в области стало потише, позвонил Родионов: землетрясение в Армении. Города Спитак и Ленинакан практически полностью разрушены. Мне предписывалось срочно прибыть в Ереван и принять должность коменданта особого района Армении у начальника штаба округа Самсонова.

Подготовка к убийству Советского Союза начиналась, видно, давно - ине только в центре, в Москве, но и на окраинах. Армянская диаспора, проживающая за границей, имеющая большие доходы (кстати, бедных армян за границей Армении не бывает - бедные армяне живут только у себя на родине, в горах), исправно финансировала оппозицию, состоявшую в основном из армянской интеллигенции. Те исправно деньги отрабатывали, говоря об «Армении от моря до моря» ипр. ипр.

Был создан комитет «Карабах» - в основном из числа журналистов и писателей, ставивших своей задачей вернуть Армении «незаконно отторгнутую» Азербайджаном АО Нагорный Карабах. До революции эта область управлялась из нынешнего Гянджа (Елисаветполь, позднее -Кировабад). Карабахская область входила в состав Азербайджана, армяне мало ею интересовались, хотя там и жили соотечественники. В Армении даже ходила презрительная кличка для тамошних армян - «карабахский ишак». И вдруг неожиданно понадобилась эта область Еревану. Свет клином на ней сошелся. Конечно же, это был кем-то искусно использованный рычаг для расшатывания в регионе стабильности, нагнетания сепаратистских страстей.

Азербайджанцы и армяне там издавна мирно жили. Полсела армянское, полсела азербайджанское. Полсела на высоте, в предгорьях, полсела в долине. Хорошо жили, соперничали только в том, у кого вино лучше сделано и хлеб вкуснее.

Когда страсти стали разжигаться, были созданы отделения Карабаха в каждой армянской организации. На производстве, в торговле, в вузах, школах. Сам свидетель: дети вслед за воспитателем из садика с флажками шли и лепетали: «Карабах. Карабах.»