Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6429 ( № 36 2013)

[?] улучшить транспортное обслуживание Жулебина (в пешей доступности от метро окажутся 90% жителей района, а затраты времени на проезд подземным транспортом сократятся в среднем на 20 минут);

• снизить загрузку пересадочного узла на станции «Выхино», улучшить условия проживания населения прилегающих к транспортно-пересадочному узлу кварталов;

• сократить в два раза частоту движения по Лермонтовскому проспекту автобусов, обслуживающих район Жулебино;

• сократить на 3 км удалённость от метро жителей Люберец и других населённых пунктов Московской области;

• улучшить экологическую ситуацию в районе Выхино–Жулебино за счёт снижения интенсивности движения автотранспорта.

Генерал-лейтенант КГБ Леонид Шебаршин

Прошло полтора года с той трагической ночи, когда в своей московской квартире застрелился один из последних руководителей советской разведки генерал-лейтенант Леонид Владимирович Шебаршин. В тяжёлом августе 1991 года он 27 часов был председателем КГБ СССР. Через месяц Шебаршин вообще ушёл из системы, в которой проработал почти всю свою сознательную жизнь. Почему это произошло? На этот вопрос отвечает книга Валерия Поволяева "Шебаршин", которая готовится к печати в серии «ЖЗЛ» издательства «Молодая гвардия». Предлагаем вниманию читателей одну из глав (в сокращении).

Восемнадцатого августа, после обеда - примерно в три часа дня, – на рабочем столе Шебаршина в «Лесу» зазвонил кремлёвский телефон. День был воскресный, такие высокие звонки в выходные дни бывают редко, так что ждать чего-либо хорошего от внезапного телефонного «зова» не следовало.

Так оно и оказалось.

Звонил Грушко, первый заместитель Крючкова, передал приказ шефа:

– Владимир Александрович распорядился привести в боевую готовность к двадцати одному ноль-ноль две группы «Вымпела», по пятьдесят человек в каждой, с транспортом.

«Вымпел», или ОУЦ, – спецназ разведки, именуемый Отдельным учебным центром, – это боевое подразделение, которое малым составом может взять большой город, хорошо выученная воинская часть, предназначенная, между прочим, для «действий в особых условиях за рубежом».

– К двадцати одному ноль-ноль, а сейчас уже четвёртый час, воскресенье, – озабоченно проговорил Шебаршин, – и какое будет задание?

– Не знаю. Крючков звонил из машины, велел передать приказ – две группы по пятьдесят человек с транспортом.

– Кто будет дальше распоряжаться группами? С кем связываться?

– Скорее всего, Жардецкий, всё будет идти через него. Больше я ничего не знаю.

Помедлив немного, Шебаршин вновь поднял трубку правительственного телефона, позвонил Жардецкому. Александр Владиславович был начальником Третьего главка – военной контрразведки, – но вот какая штука: при чём тут военная контрразведка? Может быть, где-нибудь что-нибудь происходит, о чём Шебаршин не знает? Нет, что-то тут не то...

Жардецкий поднял трубку сразу, словно бы ждал звонка.

– В чём дело, где планируешь использовать группы? – спросил у него Шебаршин?

– Сам не знаю, – ответил тот. – Мы только что отправили тридцать пять сотрудников в Прибалтику. Может быть, группы тоже пойдут туда?

И тут – неясность. Шебаршин попросил дежурного разыскать по телефону Бескова Бориса Петровича, командира «Вымпела», и немедленно вызвать его на работу.

Прошло совсем немного времени и в «телефонном эфире» появился Бесков, доложил, что находится на месте и приступил к выполнению приказа.

Что-то затевалось, но что именно – непонятно. Может быть, что-то происходит у военных? Всё должно было прояснить совещание у Крючкова, его назначили на половину одиннадцатого вечера.

Совещание, которое Крючков назначил на половину одиннадцатого вечера, было отменено.

Спать Шебаршин лёг у себя в кабинете – уходить от аппаратов правительственной связи было нельзя. В голове сумбур, сумятица, перед закрытыми глазами – неясные вспышки... Сна нет. Да разве тут уснёшь?

В шесть тридцать пять включил приёмник, а там – сообщение о Государственном комитете по чрезвычайному положению... Почему Крючков не ввёл в курс дела руководителя разведки? Обстановка начинает складываться такая, что и чаю-то толком не попьёшь. Следом раздался ранний звонок – конечно же, тревожный: звонил Агеев, первый заместитель Крючкова.

– Группы готовы?

– Готовы, Геннадий Евгеньевич!

– Направьте их в помещение Центрального клуба, – приказал Агеев, – немедленно! И нужны будут ещё сто человек... Туда же!

– Экипировка, вооружение? – спросил Шебаршин.

– Пусть возьмут с собой всё, что есть.

Следом раздался ещё один звонок – на девять тридцать утра назначено совещание в кабинете председателя КГБ Крючкова.

На улице Шебаршин увидел колонны бронетехники – бэтээры, хорошо известные ему по Афганистану, «беэмпешки» – те же бронетранспортёры, только на гусеничном ходу, танки.

Шебаршину было понятно, что надвигаются серьёзные события, готовится кровопролитие, он ощущал, что запах беды буквально носится в воздухе. Или это только ощущается? Шебаршин был крайне встревожен.

Бесков со своими группами спецназа уже половину суток находился в клубе – у них вроде бы всё в порядке, питание подвозят регулярно, ребята спокойны, срывов быть не должно...

Борис Петрович Бесков сейчас на пенсии, носит штатский костюм с галстуком, хотя ему больше идёт полевая спецназовская форма. Он хорошо помнит те августовские дни...

Когда стало ясно, что люди начали собираться у Белого дома и собравшиеся совсем расходиться не собираются – ни днём ни ночью, – на набережной разожгли костры, с Нового Арбата, этой «вставной челюсти Москвы», подогнали несколько троллейбусов, в них люди отдыхали, спали[?]

«Вымпел» просидел в клубе и девятнадцатого числа, и двадцатого... Двадцатого людей Бескова начали теснить: в клубе провожали в мир иной начальника хозяйственного управления Пожарского, а вот уже после похорон, когда участники траурной церемонии сидели за столом, выпивали и закусывали, пришла новость, переданная, судя по всему, Си-эн-эн, что Белый дом собираются штурмовать.

Кто именно собирается штурмовать? Бесков такого приказа не получал. Ни Крючков не отдавал его, ни Шебаршин – два непосредственных его начальника. Более того, приказ этот, наверное, будет письменным: ещё в апреле, на высоком совещании Агеев сказал Бескову:

– Борис Петрович, я понимаю, вас часто стали использовать не по назначению. Отныне будете действовать только по письменному распоряжению.

Народу около Белого дома собралось море. Было много пьяных. Было немало людей, которые не понимали, где они вообще находятся и что им предстоит делать. Вспыхивали стихийные митинги.