Юрий Бегунов - Тайные силы в истории России

Четвертая версия. «О том, как к нему попали «Сионские протоколы», Сергей Александрович рассказывал так: после того, как были изданы первые его книги, к нему пришла одна старушка, бывшая небогатой помещицей где-то в Орловской губернии. Она спросила, не решится ли Сергей Александрович поместить в своей книге и напечатать эти протоколы. Они остались у нее после смерти сына, который в свою очередь получил их от жены своей, еврейки, когда по каким-то обстоятельствам находился в Париже. Там его полюбила девушка-еврейка, принявшая потом христианство и вышедшая за него замуж. Она взяла их тайком со стола своего отца, который был одним из сионских мудрецов, и отдала своему жениху, сказав, что они могут пригодиться в России…»3

Анализ четырех версий приводит нас к следующему заключению: первая и вторая версии кажутся нам более достоверными, чем третья и четвертая. Здесь названо имя человека — А. Н. Сухотина — передавшего Нилусу рукопись ПСМ. Если в первой версии имя Сухотина не названо, то это можно объяснить условиями конспирации: нежеланием Нилуса повредить Сухотину, занимавшему важный чиновничий пост в Ставрополе; к 1917 г. Сухотина уже не была в живых, и Нилус решился назвать его имя и фамилию. В обоих случаях фигурирует таинственная женщина, которая «выкрала» рукопись из сионского кагала во Франции, а затем передала рукопись Сухотину. Точно такая же версия событий содержится и в показаниях Степанова 1927 года, не зависящих от версий Нилуса. Те же факты подтверждаются из статьи Меньшикова, хотя фамилия Сухотина не названа. Что касается третьей и четвертой версий, то на первой из них лежит печать недостоверности: лазутчик-француз разговаривает с недоверявшим ему Нилусом, а тот темнит и говорит Дю Шайла неправду: отягощенная многими болезнями Володимерова и в самом деле не походила на героиню. К тому же в начале 1890-х годов, когда К. и Нилус жили как любовники во Франции, они не интересовались ни ПСМ, ни научными, ни политическими вопросами, между тем, как в 1895 году ПСМ уже находились в России и были там изданы Степановым. Четвертая версия носит явно романтический, сказочный характер.

На «признании», якобы «вырванном» Дю Шайла в 1909 году у Нилуса, строят свои гипотезы многие историки и публицисты просионистского толка (Норман Кон, Т. А. Карасова, Д. А. Черняховский и др.). Однако не фантазирует ли француз? Имело ли место подобное признание, явно противоречащее версиям первой и второй Нилуса, а также свидетельству Степанова и показанию Меньшикова (со слов Глинки)? Мы предполагаем, что наиболее вероятный путь документов из Франции в Россию, до Нилуса и Степанова, был таким, как изображено на схеме № 3 (см. Приложение).

Теперь не остается никаких сомнений относительно порядочности С. А. Нилуса: он не мог быть ни поддельщиком рукописи, так как она существовала за несколько лет до него, ни мистификатором, так как до него ПСМ уже были дважды изданы в Туле.

Но когда же и где возник текст ПСМ? Эта тайна не раскрыта еще до сих пор. Одна из распространенных точек зрения по этому вопросу такова: «Не подлежит сомнению, что «Протоколы» были сфабрикованы между 1894 и 1899, а точнее, между 1897–1899 годами. Страной, где они были сфабрикованы, бесспорно была Франция… Местом фабрикации, как можно предположить, был Париж…», когда в эпоху дела Дрейфуса (1894–1898) во Франции вспыхнул антисемитизм и на его волне французские правые (вроде Эдуарда Дрюмона) с помощью русской тайной полиции (Петр Рачковский) создали подложный документ, якобы для обоснования антисемитизма, погромов и голокоста на протяжении столетия. Ученые Ю. Делевский, В. Бурцев, Н. Кон и их многочисленные последователи дружно заверяют, что авторами ПСМ были сотрудники шефа русской тайной полиции П. И. Рачковского (работал в Париже с 1884 по 1902 г.) М. Головинский и И. Манасевич-Мануйлов (в будущем «главный обвинитель» и «знаток» Г. Распутина); последние якобы сфабриковали ПСМ в Парижской Национальной библиотеке по образцу «Диалога» Мориса Жоли, за позорной работой поддельщиков якобы застали княгиня Екатерина Радзивилл и Генриетта Херблетт. Почтенным дамам задавался вопрос, когда они были в Париже и когда видели, как фабриковали документ, и получали ответ: в 1904 или в 1905 году. Но в это время Рачковского вот уже два года как не было в Париже, а русский текст ПСМ был уже четырежды опубликован в России за десять лет до предполагаемой акции поддельщиков. Таким образом, у сторонников этой точки зрения не сходятся концы с концами. Ни одна из предполагаемых датировок просионистской точки зрения не может быть доказана.

Есть и другая точка зрения, а именно: ПСМ являются подлинным документом; он находится в ряду подобных же тайных документов XIX века — Послания «Всеобщего Союза Израэлитов», 1860; Послания Всемирного совета масонов, 1871; «Сна Кайзера», 1890, вышедших из среды еврейских и масонских организаций, служащих еврейской буржуазии и помогающих ей осуществить свою тайную цель — владычество над миром. Есть подтверждения косвенного порядка: секретная записка, адресованная Департаменту полиции, 1895 года, «О тайне еврейства» и секретный меморандум графа Ламздорфа, 1906 г. Перечисленные документы изданы, но не исследованы в плане «увязывания» с глобальной концепцией сатанистов. Любопытно вспомнить здесь и о таком факте: Апелляционный суд в Берне 1 ноября 1937 года признал несостоятельным мнение о подложности документа — ПСМ. Отменялось тем самым решение Бернского суда от 14 мая 1935 года, на которое постоянно ссылаются те, кто стремится доказать подложность ПСМ. Приведем некоторые прямые и косвенные аргументы в пользу данной точки зрения:

1) свидетельство немецкого делегата первого Конгресса Сионистов Альфреда Носсигэ (Берлин), рассказавшего в 1901 г. польскому композитору Падеревскому о том, что в Базеле в августе 1897 года в перерывах между заседаниями действительно распространялся и обсуждался текст ПСМ на французском языке;

2) свидетельство крещеного еврея Савелия Константиновича Ефрона (ум. 1925), издателя «Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона», о том, что он лично присутствовал на заседании в Базеле, где Герцль зачитывал ПСМ (см. главу 5).

3) свидетельство американской исследовательницы Лесли Фрей-Шишмаревой: «Книга Протоколов есть перевод с древнееврейского языка. Такое мнение подтверждается экспертами, исследовавшими книгу. Еще более веским доказательством являются свидетельства людей, живших в Одессе в 1890 году и видевших этот документ, написанный на древнееврейском языке, в руках евреев — жителей Одессы, и даже державших его в своих руках»;

4) свидетельства или реалии самого текста, которые отображают политическую жизнь Франции конца 80-х или начала 90-х годов XIX столетия, — имеется в виду текст протокола № 10, который гласит следующее: «…чтобы привести наш план к такому результату, мы будем подстраивать выборы таких президентов, у которых в прошлом есть какое-нибудь нераскрытое темное дело, какая-нибудь «панама». Т. А. Карасова, автор послесловия к книге Нормана Кона, так комментирует данный текст: «В 1885 году обанкротившаяся компания Панамского канала поручила авантюристу еврею Корнелиусу Герцу добиться разрешения от французского парламента на выпуск бон. Герц воспользовался услугами барона Иозефа де Рейнака, тоже еврея, который для этой цели подкупил многих законодателей. В 1892 году это обнаружилось, и скандал стал достоянием публики. Рейнак покончил с собой. Подкупленные законодатели предстали перед парламентской комиссией по расследованию, однако были наказаны сравнительно легко. Лубе, который в то время был премьером, вынужден был уйти в отставку. Когда затем в 1899 году он стал президентом, толпы народа, собравшиеся на улице, напоминая ему о скандале, кричали: «Панама! Панама!» Еще одно свидетельство содержится в протоколе № 16, который гласит: «Во Франции один из лучших наших агентов, Буржуа, уже провозгласил новую программу наглядного воспитания». Речь идет о Леоне Буржуа, связанном с АЛИТ и нарождающимся сионистским движением, который в 1890—92 гг. представил проект общеобразовательной программы. Любопытно, что в этом тексте о Франции говорится как бы издалека: но значит ли это, что документ был составлен первоначально вне Франции? Лесли Фрей уверенно разработала гипотезу о месте создания ПСМ (Одесса, Россия) и об авторе (Ашер Гинцберг), руководителе восточного крыла сионистского движения, которое, в конце концов, после смерти Т. Герцля одержало в нем верх.