Эксперт Эксперт - Эксперт № 38 (2013)

Еще одна звезда биеннале — китаец Сун Дун, который воссоздал в Манеже инсталляцию «Не выбрасывай!», два года назад показанную в нью-йоркском Музее современного искусства. Бытовые предметы из дома его матери, сопутствовавшие ей на протяжении всей жизни, представлены как размышление о свойствах памяти, о трауре и потерях, о многих жизненных событиях, воспоминания о которых наделяют бытовые безделицы свойствами магического талисмана.

Аслан Гайсумов. Из серии «Война», 2011

Фото: Дмитрий Лыков

В отличие от инсталляции Сун Дуна большая часть объектов создавалась специально для Московской биеннале, иногда — прямо на месте и из местных же материалов. Пример — большая инсталляция «Прохождение: проект другой страны» работающей в Австралии филиппинской пары Альфредо и Исабель Акилисан, для которой в Москве собирали старые лыжи и калоши, а у одного частного художественного фонда позаимствовали расписные сани. Размышление художников о путешествиях, реальных и вымышленных, о глобальной миграции и связанных с ней личных историях вылилось в торжественное шествие через пол-Манежа, которое начинается с детских ботиночек, растет и превращается в обозы, груженные скарбом.

По словам де Зегер, когда она приглашала художников из разных стран поучаствовать в Московской биеннале, многие колебались, стоит ли ехать в страну, о которой они знали лишь из выпусков новостей, не всегда позитивных. Но куда более значимым оказалось желание поддержать площадку — важность биеннале для развития художественного процесса несомненна, и хотя в мире их уже проводится больше сотни, для активного диалога художников друг с другом и со зрителем важна каждая. Кажется, этим настроением начинают проникаться даже российские чиновники. Бюджет биеннале, почти вдвое сокращенный два года назад, сейчас вернулся к уровню 2009-го и составил 100 млн рублей, из которых чуть больше половины, 55 млн, выделило Минкультуры, еще 10 млн впервые вложило в проект московское правительство, остальное дали спонсоры. На открытии выставки министр культуры Владимир Мединский в неожиданном порыве вдохновения заявил, что он «счастлив, что биеннале есть в Москве», а также пообещал, что в будущем Минкультуры будет уделять проекту еще больше внимания. Художники затаили дыхание и скрестили пальцы.

Майя Онода(Япония)

Калейдоскоп, 2012

Майя Онода

Фото: Дмитрий Лыков

- Каждый раз, когда поворачиваешь калейдоскоп, возникает новый образ. Кусочки цветной бумаги складываются в новый узор при каждом повороте, хотя каждый кусочек остается самим собой. Искусство для нас - тот же крутящийся калейдоскоп. Я превращаю повседневную жизнь в искусство. Сварив кофе, я выкладываю использованный фильтр или остатки кофейной гущи на лист бумаги. Кофе оставляет на ней красивые пятна, а я добавляю к ним краску или размазываю пятна, чтобы получился рисунок. Если вы посадите кофейное пятно на одежду, вы, скорее всего, постараетесь его вывести. А ведь такое же пятно на рисунке покажется вам красивым или, по крайней мере, интересным. Сделав из пятна рисунок, я иголкой вырезаю из него части, и получаются негативные пространства. Вырезанные кусочки бумаги я использую в других работах, и там они становятся позитивным пространством. Так вторичная работа превращает первичную в негатив; позитив и негатив - это одно целое, они неразличимы. Одна работа ведет к другой, повторы одних и тех же действий замыкаются в бесконечный цикл. Таким образом, каждая трансформация рассказывает свою собственную историю и становится бесконечной, зацикленной историей.

Вячеслав Суриков

Гося Влодарчак(Польша/Австралия)

Морозный рисунок для московского Манежа , 2013

Гося Влодарчак

Фото: Дмитрий Лыков

- Я художник, я создаю объекты искусства, фотограф делает снимки, писатель пишет тексты. Это все способы общения с внешним миром, это язык, на котором мы говорим. Художники создают впечатления, которые, в конечном счете, получают зрители. Зрители, в свою очередь, производят впечатление на нас. Это цикличный процесс. Мы постоянно взаимодействуем друг с другом. Но я ничего не жду от зрителей. Людям либо нравятся мои работы, либо они их ненавидят. Тем, кто задерживается у моих работ подольше, они чаще всего приходятся по вкусу. Для тех, кто бросает на них какой-то беглый взгляд, они кажутся какими-то каракулями. Я не верю во вдохновение. Я просто преобразую жизненную энергию в материальные объекты. Я просто рисую то, что вокруг меня. Вижу и рисую, вижу и рисую. Мне не нужно ничего, кроме меня самой и маркера. Мой рисунок - это отражение того, что происходит внутри меня. То, как я работаю, зависит от моего состояния, от того, что я чувствую в данный момент. Сам процесс создания рисунка очень органичен для меня. Рисунок - моя вторая натура. Я использую маркеры, потому они позволяют добиться линий одинаковой толщины. Все в мире имеет значение. Нет ничего, что было бы важнее другого. Вместо того чтобы создавать перспективу, выделить что-то одно на фоне остального, как-то работать со светом, я изображаю вещи так, как они выглядят в реальном мире: когда вы открываете глаза, вы видите, что все формы, которые вас окружают, накладываются друг на друга. Они взаимодействуют, и вы не выделяете среди них какие-то конкретные объекты. Это мой способ получать визуальные впечатления. Только мы можем сказать: это человек, это важно, а этот предмет может быть совсем неважным. А с точки зрения Вселенной это набор линий или струн. Если мы поднимемся до этого уровня, то мы поймем, что нет важных или неважных вещей.

Вячеслав Суриков

Эд Пин(Торонто, Канада)

Воображаемое жилище, 2013

Эд Пин

Фото: Дмитрий Лыков

- Иллюзия не может жить без реальности, так же как реальность не может существовать без иллюзии. Мне нравится то напряжение, которое возникает на границе между иллюзией и реальностью. Это очень неустойчивая линия. Английская писательница Марина Уорнер сказала: "Реальность неотделима от иллюзии". Одни люди тратят на просмотр моей работы секунду, посмотрят и пойдут дальше, а другие остановятся и будут смотреть на нее гораздо дольше. Мне важно не количество людей, которые увидят мои работы, а качество их заинтересованности. Я не жду от них ничего конкретного, но я думаю, что, когда они окажутся внутри моей работы, у них возникнет вопрос: что иллюзия, а что реальность? Мои работы всегда нравятся детям, потому что им никто не говорит, что они должны вынести из моей работы. Для детей это что-то вроде игры. Мне бы хотелось создать пространство, в котором у людей открывалось бы воображение и они находили бы в себе новые способы восприятия реальности. Иногда я смотрю на какую-то работу и понимаю, как она была сделана, и тогда она теряет свой шарм, свою необычность и привлекательность, а в моей работе они не знают, откуда берутся изображения, откуда берутся тени. Я также занимаюсь и изобразительным искусством, но инсталляции мне нравятся больше, потому что мне хочется, чтобы люди оказались внутри моей работы.