Газета Завтра Газета - Газета Завтра 40 (1037 2013)

Понятно, что Третий рейх был военным противником нашей страны в середине прошлого столетия. Но это не должно мешать простой констатации того, что там был классический и законченный пример национализма, причем, именно европейского.

Демографическая программа Германии была запущена уже в 1934 г. Женщина, вступавшая в брак и оставлявшая работу, получала безпроцентную ссуду в 600 марок. Если за шесть месяцев до вступления в брак невеста покидала работу, то ей предоставлялась ссуда уже в 1000 марок. Уже буквально через год было заключено на 200 тыс. браков больше. Налоги с родителей снижались на 15% по мере рождения каждого ребенка. Если у матери было более 6 детей, она могла вообще не платить никаких налогов. С рождением каждого ребенка списывалось по 25% долга по кредитам.

Национал-социалисты ввели ряд новых детских и семейных пособий, соответствующая медицинская помощь оказывалась по льготным расценкам. Была создана широкая сеть школ для беременных женщин, принят ряд социальных программ, в том числе создана "Лебенсборн" (нем. "Источник жизни") - в 1935 году, под эгидой рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера.

Программа "Лебенсборн" была спорной, но Гиммлер всегда отвечал: "Для нас каждая мать ценна". C 1939 г были запрещены аборты, с 1941 - контрацепция. Материнство расценивалось как героизм. Инициатором этих мер, кстати, был не Гитлер, а Гиммлер.

Рождаемость в Рейхе в 1933-39 гг выросла в полтора раза.

Да, затеянная Гитлером война против исторической России после разрыва им Пакта 1939 года прервала рост германского народа. Два великих арийских народа - русские и немцы начали уничтожать друг друга

Но даже и во время войны политика поддержки материнства и детства продолжала осуществляться. В 1940 году была запущена программа "Мать и дитя". Она предполагала возвращение части горожан в сельскую местность, создание небольших крестьянских хуторов. "Закон рейха о наследуемой крестьянской усадьбе" был призван сохранить и приумножить крестьянское сословие. В нем сказано, что только тот, кто достоин уважения и является носителем немецкой крови, может считаться крестьянином с наследуемой усадьбой.

А что же "наши" национал-демократы, ревнители "европейской идентичности" ?

Вот, пожалуйста: "Правоконсервативные алармисты рисуют картины инфернального АпокалипсисаНо есть и другие антиутопии, рассказывающие о том, что было бы, если бы современный социум докатился до "противостояния" социуму архаичному "теми же методами". То есть возвращением к так называемым традиционным ценностям. Религия, патриархат, "моральное большинство", "христианские основы европейской цивилизации"". И далее: "Мы видим там примитивный, авторитарный, "вождистский" режим, подкрепленный консервативной религиозностью, который считает своими врагами одновременно "мусульман и гомосексуалистов". И вывод: "не слушайте плакальщиков на тему "вымирания белой расы", которые твердят вам, что ваши дети нужны как какой-то stuff для затыкания миграционной "пробоины". И почвенников из навоза, что рассуждают о деторождении, как о свиноводстве, не слушайте тоже".

Где "европейские ценности", где антимусульманская риторика - недавний конек национал-демократов ?

"Современный горожанин в любом случае не будет рожать столько, сколько выходец из неразвитых регионов мира, носитель соответствующего сознания. Пора бы уже всем борцам за демографию это понять. А уж борцам против избыточной миграции и подавно", - пишет Дмитрий Урсулов.

Точки расставлены. Национал-демократы ни в каком случае не могут считаться русскими националистами. Не могут считаться и "европейцами".За ними только и исключительно - "современный горожанин". "Креативный класс", как они сами себя называют, позаимствовав (как обычно, без ссылки, выдав за свое) это выражение у Жака Аттали. "Малый народ" - в более широком, не только чисто национальном, смысле слова.

Андрей Фефелов

3 октября 2013 1

Политика Общество

Памяти убитых баррикадников

Почему я возвращаюсь к тебе снова и снова? Достопамятный, трагический, поворотный в моей судьбе - 1993 год

Потому ли, что в роковую ночь возле "Останкино", лежа на асфальте, слыша вокруг грохот, стоны и проклятия, наблюдая над собой прошитое трассерами бездонное черное пространство я впервые подумал о своем предназначении, о том, зачем я нужен Богу

Помню дни и ночи осады Дома Советов. Ночные дежурства, отдельные лица, подсвеченные пламенем костра, хрупкие баррикады, транспаранты, песни. Помню ясно день расстрела, особенно четко - вечерние часы. Туманные синие сумерки, в которых мерцал и чадил грандиозный факел расстрелянного дворца. С обугленных стен то и дело срывались куски огненной материи - то ли пылающие фрагменты отделки фасада, то ли люди-факелы, несдавшиеся защитники цитадели. Тогда в густом вечернем воздухе плыл над Москвой гул неутихающей канонады, ткался зловещий пейзаж, похожий на ад Иеронима Босха.

Но дело не только в моих личных переживаниях и воспоминаниях. Ведь вся современная политическая, экономическая, культурная и общественная жизнь России несёт на себе липкий кровавый отпечаток Октября 93-го года. Сама конструкция, система власти сложилась в те дни и месяцы. В 93-м появилась Государственная дума в образе холодильника, набитого замороженными тушками политических представительств. Сложился противоестественный, но удивительно устойчивый союз силовиков и олигархов.

Но если не вдаваться в детали и описать ситуацию крупными, грубыми мазками то смысл переворота 1993-го года очень прост: русских отжали от власти и от собственности. Причем под "русскими" следует понимать не экзотический балет националистических группировок, но широкие народные слои. Речь идет о русских советских людях, восставших против "реформ смерти". Наш с вами народ загасили тогда из крупнокалиберных пулеметов, выбросили на время из истории, загнали в подземелье. Это, кстати, проговаривалось вслух. Пробегало мельком среди истерических реляций бесноватой, так называемой "интеллигенции", призывавшей "открыть огонь по быдлу". Это же читалось на торжествующих лицах "победителей", устроивших на трупах двух тысяч бедняков свой пирров пир.

От того, быть может, пушки били по Дворцу до глубокой ночи, и уже опустевшее здание, ставшее на тот момент символом русского сопротивления, уничтожалось демонстративно, символически, ритуально. Таков был кровавый закат 4 октября.

То, что началось далее, - знают почти все. Далее начались залоговые аукционы - ярчайший пример сверхкоррупции. То была передача основных государственных активов в руки непонятных лиц с двойным гражданством и с двойным дном. Опять же, если называть вещи своими именами, - территория России, её инфраструктура была отдана на откуп этническим мафиям, этим меньшинствам из меньшинств. Социальная катастрофа состояла в том, что русское большинство было выброшено на обочину жизни. Именно таков итог 93-го года.