Валентин Акулов - Перестройка-2. Что нам готовит Путин

Для любого сколько-нибудь грамотного юриста совершенно очевидно, что принятый закон не совместим с самой сутью государства как политической формой самоорганизации общества. Противоречит даже ельцинской псевдоконституции, делает бессмысленным всякое протестное выступление народа и направлен исключительно на насильственное удержание власти, что по нормам международного права является государственным преступлением. Его содержание полностью и без остатка укладывается в анекдот советских времен: нам нужны свои салтыковы-щедрины и гоголи, чтобы нас не трогали. Об этом и было сказано российским думским солонам.

И каков же был ответ «Единой России», инициировавшей его принятие? Ответ ожидаемый: такой закон есть-де во многих европейских странах. Таков же был ответ и президента Путина, подписавшего его. Заметьте, ссылаются не на фундаментальные принципы демократии, не на требования правовой науки, а на законодательство европейских стран. Да какое нам, русским людям, дело до европейских стран? И с каких это пор и на каком основании они присвоили себе право быть законодателями юридической моды? Или Россия уже окончательно потеряла свой государственный суверенитет и находится под внешним управлением? Шарль Монтескье, посвятивший специальный труд исследованию «духа законов» и, надо полагать, кое-что смысливший в этом, еще в XVIII веке писал, что был бы крайне удивлен, если бы законы одного народа совпадали с законами другого народа.

Законотворческий процесс должен отражать реальную ситуацию, сложившуюся в стране, юридически обеспечивая нормальное функционирование и развитие общества, вводя возникающие в нем противоречия в цивилизованные формы их разрешения. А для этого нужно не шляться по белу свету в погоне за «плодами учености», не протирать штаны и джинсы в парламентских комитетах и комиссиях, а колесить по России. Изучать жизнь, а не читать умные книжки, писанные не для вас и не про вас, не шарить по зарубежному законодательству в надежде что-то списать. Той дело слышим: законы «не работают». Они и не будут «работать», поскольку не соответствуют реальности. Не жизнь отражают, а высосаны из не совсем чистого пальца и вымышлены не совсем умной головой. Они не способствуют разрешению назревших в обществе противоречий, а лишь усугубляют их, подготавливая почву для социального взрыва, последствия которого трудно предсказуемы. Такова будет судьба и принятого закона - работать он не будет, лишь еще больше обозлит общество. Только полный невежда может надеяться, что объективные законы бытия можно заменить юридическими законами, высиженными в парламентских креслах.

Речь веду не о болотных голубых лягушках, расквакавшихся то ли от недокорму, то ли от перекорму - они никого, кроме себя, не представляют. Кудрин, Касьянов, Немцов, прячущийся за кулисами Чубайс в роли защитников народовластия - да такой «хохмы» не смогли бы придумать даже Хазанов на пару со Жванецким. И закон направлен вовсе не против них. Власть понимает, что, как говаривал шеф предвыборного штаба Путина Станислав Говорухин, «дальше так жить нельзя». Знает, что в обществе зреют широкие протестные настроения и что эти протестные настроения достигли уже такого уровня накала, что вот-вот вырвутся наружу лавой, сметающей на своем пути все. И она ничего другого не придумала, как последовать примеру щедринского самодура: «Не пущать!» Принятый закон - это и есть превентивная мера против ожидающихся народных выступлений. Пытаются локализовать эту лаву протеста в созданном по английскому образцу Гайд-парке. Что ж, для болотной оппозиции, может, и годится. Только назвать надо не Гайд-парк, а Гей-парк. Но лаву народного гнева вы ни в каком Гайд-парке не локализуете. Попробуйте, господа, остановить прорвавший плотину водный поток вашими чиновничьими дланями. Общество убеждают: «Мы не против митингов и иных протестных акций, мы за то, чтобы они проходили цивилизованно». О, лукошко чиновничьего глубокомыслия! Неужели эти господа не знакомы с историей хотя бы в пределах школьной программы? Когда народная стихия зальет улицы городов и весей, она не станет считаться ни с какими вашими предписаниями. У нее своя логика и свои нормы поведения.

Порок российской (западная - не лучше) «политической элиты», кроме корыстолюбия и абсолютной аморальности, - дефицит культуры: экономической, политической, юридической и всякой иной. А вместе с тем именно на профессионализм она и претендует. Не случайно же назвала свой парламент «профессиональным», противопоставив его советскому, который она именует не иначе, как «парламентом кухарок». Хотя этот «профессионализм» на поверку выразился лишь в том, что работает он «на постоянной основе». А это может свидетельствовать только об одном: ни к какой серьезной работе, ни умственной, ни организационно-практической, эти парламентарии не способны. Ибо головы их набиты не знаниями, не идеями, а предрассудками, которых они набрались, как бродячие собаки блох, шастая по заграницам. Нужны ли обществу такие «профессионалы»?

Уже не осталось, кажется, в России уголка, который не был бы полит кровью - своей и чужой, белой и красной. Вам этого мало, господа? Вы жаждете новой крови? Истинно говорю вам: вы ее получите. И винить в этом нужно будет только себя.

2012 г.

В заключение этой книги хотелось бы напомнить читателю, как проходила и на чем была основана перестройка^, «перестройка» Горбачева. Перестройка, затеянная в свое время М. Горбачевым, началась, как ни странно, задолго до него. Сегодня можно с полным основанием утверждать: приход к власти Хрущева знаменовал собой начало ревизии того внутриполитического и внешнеполитического курса, который проводил И.В. Сталин. Пропагандой это преподносилось как борьба с «культом личности Сталина» и возвращение к «ленинским нормам внутрипартийной жизни». На самом же деле ни к «культу личности Сталина», ни к «нормам партийной жизни» эта «борьба» не имела ни малейшего отношения. «Культ личности Сталина» очень быстро сменился «культом личности Хрущева». Причем если применительно к Сталину понятие «культ личности» вполне применимо, поскольку Сталин действительно обладал непререкаемым авторитетом, то применительно к Хрущеву это была омерзительная клоунада, разыгрываемая в верноподданническом раже партийной номенклатурой.

Для характеристики деятельности Хрущева товарищи по партии нашли благозвучное латинское слово «волюнтаризм». Мы предпочли бы менее благозвучное, но зато более понятное и, главное, лучше отражающее суть дела русское слово: самодурство. Но вот что примечательно: это самодурство имело свою внутреннюю логику - логику антигосударственную и русофобскую. Ведь новации Хрущева в области сельского хозяйства не просто привели к катастрофической нехватке хлеба, не говоря уже о мясе, масле, молоке, яйцах и других продуктах питания. Они положили начало продовольственной зависимости страны от Запада, которую СССР так и не смог преодолеть. Да уже за одно это ходить бы Хрущеву при Сталине во «врагах народа» и «жертвах сталинских репрессий».