Анатолий Фоменко - Введение в новую хронологию. Какой сейчас век?

Легко понять, почему Романовы после восшествия на престол, поддержали версию о «самозванстве царевича Дмитрия», к лагерю которого они первоначально сами принадлежали. Эта версия, может быть, даже и была создана ими! Сторонники царя Бориса «Годунова», возможно, обвиняли Дмитрия лишь в том, что он «расстрига» (т. е. был пострижен и ушел из монастыря) и совсем не имели в виду, что «он не был царевичем». Ведь постриженный царевич, по их мнению, уже не мог иметь права на престол. Хорошо известно, что мать Дмитрия — Мария Нагая — при большом скоплении народа несколько раз подтвердила, что он — ее сын. Обычно считается, будто она отказалась от своих слов после убийства Дмитрия. Но это не так. Ее подлинные слова показывают, что она от сына не отказалась [454]. Романовым же было просто необходимо назвать Дмитрия самозванцем! Ведь во время избрания Михаила Романова, еще был жив малолетний сын Дмитрия — мальчик 4-х лет, который, следовательно, являлся ЗАКОННЫМ НАСЛЕДНИКОМ ПРЕСТОЛА. А Романовы таковыми не были. В то же время, сторонникам Бориса «Годунова» никакой выгоды в этой легенде, как мы теперь понимаем, не было. Поскольку Борис был совершенно законным наследником престола, и ему незачем было обвинять Дмитрия в самозванстве. Захватив власть, Романовы естественно назвали Бориса «Годуновым» по фамилии матери и приписали ему свой собственный политический прием — обвинить Дмитрия в самозванстве. При этом они очистили себе путь на престол, устранив сына «самозванца Дмитрия». Они повесили его на Спасских воротах, по-видимому, публично демонстрируя его гибель, дабы не появились новые «самозванцы».

Любопытный факт: в течение всей своей истории Романовы брали себе невест, как правило, из одной и одной и той же области: Голштин-Готторпской, недалеко от города Любека. Известно, что население этой части северной Германии — русского происхождения. См. Герберштейна [452], с. 58. «Однако с Любеком и Голштинским герцогством граничила когда-то область вандалов со знаменитым городом Вагрия, так что полагают, Балтийское море и получило название от этой Вагрии… „море варягов“… вандалы тогда не только отличались могуществом, но и имели общие с русскими язык, обычаи и веру» [452], с. 60.

Ясно, что приход Романовых должен был трактоваться при Романовых как большое благо для страны. Хотя изначально когда-то Голштинское герцогство было заселено русскими, но в XVI–XVII веках эти земли стали более немецкими. Вообще, политика Романовых являлась по преимуществу чисто немецкой, да и методы их правления также были немецкими, западными. Например, в период опричнины 1563–1572 годов на Руси впервые упомянуты преследования за веру. Уничтожались магометане и иудеи, не принявшие христианства. Никаких известий о чем-либо подобном в русской истории до этого не было. Русь, как известно, придерживалась «монгольского» принципа веротерпимости. Все войны между русскими и казанскими, татарскими князьями имели чисто политическую основу. Даже взятие Казани, описанное в русских летописях, никакой религиозной основы не содержало [452], с. 104–105.

Правление первых Романовых, — Михаила, Алексея, Федора Алексеевича, — характеризуется массовым сжиганием книг, уничтожением архивов, церковным расколом, борьбой с казачеством, то есть с Ордой. Более или менее хорошо освещенная, документированная русская история начинается, к сожалению, лишь с Петра I Романова. До этого была борьба, смута, гражданская война, где основным противником выступало казачество, то есть Орда, сосредоточившаяся к этому времени на Дону. К этому времени относится вынужденное начало земледелия в казачьих областях. До этого оно было запрещено казакам. Отметим, кстати, что специальные усилия Романовых в Санкт-Петербурге в XVIII веке были посвящены тому, чтобы доказать Западу, что распространенная там точка зрения, будто бы Степан Разин был знатного происхождения (западные источники называли его Rex = царь), «абсолютно неверна». Тем не менее, историки знают, что при Разине якобы находился некий царевич Алексей. Поэтому XVII век, время Разина, — это эпоха борьбы за престол между Романовыми и старой ордынской «монгольской» династией, то есть с казачеством.

Генеалогия всех литовских князей известна сегодня из «Сказания о князьях Владимирских». О других источниках нам неизвестно. «Сказание» датируется XVI веком. «Время появления этих легенд не установлено и о существовании их до начала XVI века ничего неизвестно» [448], с. 725. Сказание утверждает, что Гедимин был из рода смоленских князей. После Гедимина правил Нариман-Глеб, затем Ольгерд, женатый на Ульяне Тверской. При нем его брат Евнут сел на княжение в Вильне. Ольгерд, следовательно, был еще в Смоленске. После Ольгерда князем стал Яков (Ягайло), который «впал в латинскую ересь» и был союзником Мамая, т. е. попросту был разбит Дмитрием Донским. Затем Ягайло стал польским королем, его родственник (внук Гедимина) Витовт поселился недалеко от места, называемого Троки (Тракай) и затем начинаются две ветви династии: литовская и польская. Оказывается, что эта генеалогия недаром помещена именно в «Сказаниях о князьях Владимирских», так как существует династический параллелизм между литовскими и одновременными им московскими великими князьями. Тут нет даже хронологического сдвига: параллель связывает практически одновременных правителей. Вот этот параллелизм.

КОММЕНТАРИЙ. Эта крупная смута XIV века хорошо известна. За короткий период с в 1359 по 1380 годы в Орде сменилось около двух десятков ханов. В истории «московской династии» Ивана Калиты (Калифа) эта смута XIV века не отражена. Это объясняется тем, что Москва еще не основана. Это произойдет лишь в конце XIV века. «История Москвы» этого времени — это дубликат ханской истории.

После раздела царства параллелизм между русской и литовской историями временно пропадает. На некоторое время литовская и московская династии расходятся. И там и там правят потомки Ивана Калиты (Калифа) = Ярослава Мудрого = Гедимина. Литовская династия правит на Западе, включая будущую Москву. «Московская династия» — находится в эту эпоху еще в Великом Новгороде, т. е. в области Ярославля, Костромы, Владимира.

После Дмитрия Донского (конец XIV века) литовский и московский династические потоки снова сливаются. И параллелизм между описывающими их летописями снова восстанавливается.

КОММЕНТАРИЙ. Отметим здесь поразительный факт. Сохранившиеся до нашего времени ПЕЧАТИ Василия I и Витовта ТОЖДЕСТВЕННЫ. Даже надписи на них ОДНИ И ТЕ ЖЕ. Историки сообщают: «Простое сравнение печати великого князя Василия Дмитриевича… и печати Витовта последних десятилетий его правления позволяют установить ИХ ТОЖДЕСТВЕННОСТЬ» [456], с. 129.