Пьер де Вильмаре - Досье Сарагоса

: Это произошло, когда я начал совать нос в некоторые части этой головоломки. В то время я работал на Гийома Видме, французского губернатора Баден-Вюртемберга (работа для прикрытия моей деятельности во французской разведке), и затем как заместитель губернатора Франции в районе городов Кальв, Хорб и Фройденштадт, и тогда я начал собирать заметки, донесения, иногда документы ради позднейшего написания книги.280

FP: Вы можете описать роль советского проникновения в нацистский режим и, перед концом Второй мировой войны, в сети, которые нацисты использовали для своего бегства?

Вильмаре

: Ваш вопрос заставляет меня уточнить, что я обнаружил масштаб советского проникновения в административные и секретные службы западных союзников одновременно с тем фактом, что Москва защищала по своему жела-нию некоторых бывших нацистов, людей, которые были вовлечены в немецко-советское сотрудничество в прошлом или тех, которые, как Мюллер, перешли на сторону КГБ в 1943–1945 годах.

Я работал над этой трудной темой в течение многих лет. Изучая советское про-никновение во французские разведывательные службы, как, впрочем, и в дру-гие, я и тогда, и после 1950 года, как только я снова стал гражданским лицом, боялся, что КГБ мог бы обнаружить мое знание той игры, которую вела Москва, и что некоторые советские люди, которые чувствовали отвращение к советско-му режиму, тоже могли бы предоставить мне некоторую информацию.

Никто не может вести игру в одиночку, если он противостоит иностранной раз-ведке, не рискуя катастрофой. Именно поэтому я связался или возобновил кон-такт с французскими разведывательными службами и время от времени переда-вал им часть моих результатов.

Например, между 1947 и 1951 годами я обнаружил существование сетей спасе-ния в Южную Америку — или другие страны, организованных нацистами. В 1946–1947 годах их было семь. Так, мне удалось непосредственно внедриться (и заполучить там информаторов) в сети «Ди Шпинне» («Паук»), которая зави-села от Бормана и его друзей, а также в «Ди Шлёйзе» («Шлюз»), и т. д. Но я не доверял каналу «Одесса» (естественно, занимавшимся только СС), который был полностью нацистским, и, следовательно, в нем было много советских агентов.

Эта деталь полностью проигнорирована историками, которые время от времени говорят об «Одессе» (которая сначала была только организацией взаимопомо-щи бывших эсесовцев).

Вот когда возникает случай Мюллера: с 1936–1937 годов у него уже были тес-ные контакты с секретными службами СССР как партнерами по переговорам для заключения возможного немецко-советского договора, в то время как тысячи добровольцев уезжали на войну в Испанию, не думая ни минуты о том, что Ста-лин заключил секретные соглашения с нацистами.281

FP: Расскажите нам еще немного о Бормане и Мюллере и о роли, которую они сыграли в Холокосте, Второй мировой войне и в нацистском режиме в целом.

Вильмаре

: Мюллер участвовал во всех конференциях, где предусматривалось заключение евреев в концентрационные лагеря, начиная с 1942 года (включая Ваннзейскую конференцию). Он хотел, чтобы говорили его партнеры, но он был руководителем, действия которого привели к истреблению всех евреев, кото-рые, как полагали, были больны или неспособны к работе в шахтах и на произ-водстве вооружения, потому что они были слишком молоды или больны. Именно потому многих детей и пожилых людей послали на верную смерть.

В 1945 Мюллер стал:

[a] советником Советов в их зоне оккупации Германии. Одаренный феноме-нальной памятью, он точно знал, кто был кто, кем можно было управлять в нацистской толпе. Он также знал, кто был «небезнадежен» среди ушедших в подполье немцев в зонах оккупации союзников, по той простой причине, что весной и летом 1944 года именно он дал многим из них фальшивые или чужие документы, которые должны были использоваться, как только Германия потер-пит поражение.

[b] Мюллер был также советником по обучению агентов и их внедрению в за-падные оккупационные зоны. А закончил «советскую» карьеру Мюллера в 1950–1951 годах заговор против защитника Сталина, генерала В.С. Абакумова, организованный окружением Сталина. Абакумов попал под подозрение и был снят с должности в 1951 году, прежде чем он был арестован и, вероятно, устра-нен в 1952 году, в то время как его конкурент Лаврентий Берия взял в свои ру-ки «немецкие дела» (одним из советников Берии была актриса Ольга Чехова — смотрите мою книгу, приложение 6), которая странным образом вернулась на Запад в 1949–1950 годах и получила награду от боннского правительства. Ее работа как двойного агента была тем более замечательна, что об ее роли нико-гда не рассказывали, тогда как она умерла в 1980 году. Она, как оказалось, была одним из близких друзей Гитлера — есть фотографии, доказывающие это…

FP: Вы можете привести больше фактов относительно того, что именно Мюллер и Борман выдавали Советам, что произошло с ними после войны и т. д.?

Вильмаре

: Борман умер от рака в январе 1959 года в Парагвае (мои исследо-вания привели меня туда). Его роль настолько беспокоила Бонн, что его остан-ки пришлось тайно возвратить в Берлин, чтобы похоронить их там и потом «внезапно» обнаружить, и таким образом его дело могло было быть закрыто навсегда. Я разобрал этот обман на целой странице в «L’Aurore» (французская ежедневная газета с тиражом 350 000 экземпляров). Бонн предпочел не реаги-ровать… Что касается Мюллера, то его в 1955 году похитил Рудольф Барак по поручению Советов, и вывезен в Прагу. Там его допросил Александр Коротков, затем он забрал его в СССР, и все следы его существования потерялись в нача-ле 1960-х годов, где-то в Средней Азии, которая все еще была советской в то время. Его смерть остается тайной.

Я расспрашивал его семью, его родственников и близких друзей, его трех лю-бовниц, так же как Моссад и другие «службы», но это ничего не дало. Только Москва знает конец этой истории.

FP: Вы видели Бормана после войны и однажды говорили с ним в 1949 году (то-гда как все говорили, что он погиб в Берлине в 1945 году). Вы можете расска-зать об этих событиях?

Вильмаре

: Фактически я говорил с Борманом только в 1949 году, когда он ре-шил оставить свое секретное убежище в Богемских горах, чтобы уехать в Ар-гентину. Однако еще раньше я встретил его просто случайно, когда я ехал по лесной дороге в районе Деггендорфа на границе с Чехословакией, и он пересек эту серпантинную дорогу прямо перед моим автомобилем. Что касается пере-проверки, то у меня была база на берегу Боденского озера, и я действовал там под видом добровольно уехавшего туда в 1949 году француза, который зани-мался бизнесом и оказывал услуги немцам, которые брали в свои руки эконо-мику своей страны, используя мои связи во властных структурах. И вот одна-жды ночью один из моих австрийских помощников привел меня к шале, сосед-ним с моими. Там был некий господин Бидерман, а на самом деле Борман, и он просил получить временный пропуск от французской службы пограничного кон-троля на немецких и австрийских границах, чтобы он мог поехать в соседнюю Швейцарию. Спустя три дня после того, как «Бидерман» прибыл в Швейцарию, я обменялся парой слов с ним. Он не знал, что я знал…