Итоги Итоги - Итоги № 41 (2013)

В одном из интервью Лев Додин признался: «Думаю, что отчаянья нам очень сегодня не хватает. Нас все время преследуют уверенности: одна, другая... Уверенность конкурирует с уверенностью, уверенность спорит с уверенностью...» Собственно говоря, речь идет об «энергии заблуждения», которая и есть для художника главная движущая сила.

Караоке на крови

/ Искусство и культура / Художественный дневник / Кино

В прокате «Только Бог простит» Николаса Виндинга Рефна

Датчанин Рефн, в сущности, 15 лет потратил на трэш, став для узкого круга фанатов культовым режиссером фильмов класса «Б» — от наркотрилогии «Дилер» до историко-мифологической вампуки «Вальгалла: Сага о викинге». И только снятый в США «Драйв», нежданно-негаданно награжденный два года назад в Канне призом за режиссуру, вывел его из гетто авторов для подростков и инфантильных синефилов. Конечно, парню просто подфартило — на том фестивале как раз случился скандал с Ларсом фон Триером, нарушившим правила политкорректности, и его «Меланхолия» пролетела, как та фанера, мимо призов. На роль нового датского гения быстренько выдвинули Рефна и его «криминальное чтиво» про гонщика-каскадера, по ночам немного подрабатывающего на извозе у бандитов. И вот то, что недавно было замесом из штампов и чрезмерной жестокости, украсилось ярлыком «искусство». Режиссер понял, что рецептура удачна, и сделал следующий фильм «Только Бог простит» примерно из тех же ингредиентов: фактурный актер Райан Гослинг с отрешенным лицом глухонемого, инфантильный сюжет, перегруженный деталями, и много-много крови.

Джулиан (Гослинг) живет со старшим братом в Бангкоке. Они содержат боксерский клуб, который используют как крышу для семейного наркобизнеса, руководимого из-за океана их матерью (Кристин Скотт Томас). Брат ни с того ни с сего жестоко убивает малолетнюю проститутку, а отец этой девочки убивает его самого. Джулиан вяло пытается возбудить в себе жажду мести. Его подзуживает инфернальная мамаша, примчавшаяся в Таиланд, чтобы достойно похоронить любимого сына. А Джулиан — нелюбимый, с червоточиной. Стремясь его унизить, мать в какой-то момент рассказывает, как гордилась мужским достоинством старшего отпрыска и насколько ничтожен отросток младшего. Но весь этот дешевый фрейдизм сюжета разбивается о фигуру подлинного героя фильма — странного полицейского в отставке Чанга (Витхая Пансрингарм), который любит отрезать людям руки мечом, хранящимся в его собственном позвоночнике, как в ножнах. Это Чанг велел отцу девочки убить обидчика, а потом отрубил ему руку, чтобы помнил — за детьми надо приглядывать. Он ходит по ночному городу и вершит свое странное правосудие, а в минуты досуга душевно поет в караоке сентиментальные песни.

Лучшее определение жанра для этой картины — караоке. Песня популярная, минусовка заранее записанная, но голос-то свой! На экране будут резать уши, лить кипящее масло, пригвождать к стульям, бить морду, стрелять и пронзать мечом. Все это будет что-то явственно напоминать — фильмы Линча, Кубрика, Тарантино, Гаспара Ноэ, Пак Чан Вука, Вонга Кар-Вая, Серджо Леоне, Абеля Феррары, «Таксиста» Мартина Скорсезе, да хотя бы и «Дозоры» Тимура Бекмамбетова до кучи. Сквозь этот ночной кошмар киномана молча шествует задумчивый герой Гослинга навстречу загадочному тайскому пенсионеру с мечом. Это очень эффектная галлюцинация, снятая оператором Ларри Смитом, работавшим мастером по свету у Кубрика на «Широко закрытых глазах». Но смысла в ней нет и на три копейки. Производимое впечатление объясняется просто — все снято нарочито медленно, а переливы неоновых красок так мучительно назойливы потому, что режиссер дальтоник. В Канне фильм называли радикальным видео-артом, в США он (бюджет около пяти миллионов долларов) провалился в прокате.

Пикассо и компания

/ Искусство и культура / Художественный дневник / Выставка

В Эрмитаже открылась выставка «Шедевры искусства ХХ века из собрания Альбертины»

В Николаевском зале Зимнего дворца представлено 55 работ мастеров прошлого века из частного собрания семьи Батлинер. Эта выставка уже стала одной из самых заметных и значительных в нынешнем сезоне Эрмитажа по подбору работ и мастеров — здесь представлены живописные полотна и графика Пабло Пикассо, Эдварда Мунка, Амедео Модильяни, Хаима Сутина, Оскара Кокошки, Эмиля Нольде, Жоржа Руо, Алексея Явленского, Рудольфа Вакера, Герберта Бекля, Эриха Хеккеля.

Но выставка из Австрии примечательна еще и тем, что наглядно демонстрирует то, как может измениться даже самое консервативное и привычное до мозолей на пятках собрание произведений искусства, если им занимается креативный и энергичный директор. С середины XVIII и до начала XXI века Альбертина была самым известным в Европе собранием классической европейской графики. Но в начале этого века ее директором стал Клаус Альбрехт Шредер. Он не только увеличил музейные площади и отреставрировал дворец: благодаря усилиям нового директора галерея приобрела значительную коллекцию живописных работ художников новейшего времени. Одним из важнейших пополнений коллекции Альбертины стал роскошный дар Герберта и Риты Батлинер: они передали галерее более 300 работ мастеров конца XIX — XX века. Кроме того, господин Шредер ввел в музей и другие новшества: например, он отменил систему покупки отдельных билетов на разные выставки и предложил посетителям единый билет — посещаемость музея за короткий срок выросла в десятки раз.

Выставка из Альбертины в залах Эрмитажа производит невероятное впечатление: как будто часть полотен со знаменитого третьего этажа Зимнего дворца просто перенесли сюда, в парадный Николаевский зал, — настолько гармонично они вплелись в собрание Эрмитажа. Именно эту цель и ставили перед собой организаторы выставки и ее кураторы. В музейной коллекции есть Пикассо, Руо, Матисс, но практически нет работ классических экспрессионистов. Эта тема стала основной при отборе картин для Эрмитажа, и уже известные художники открывают зрителям другие грани своего творчества. Неожиданный для многих Мунк с его фантастическим пейзажем — безлюдные берега зимнего моря говорят о нескончаемой драме, переживаемой природой и человеком. Или «Арлекин» Жоржа Руо: в коллекции Эрмитажа есть три его графические работы и одно живописное полотно, но такой силы и выразительности портрет посетители музея могли видеть разве что почти десять лет назад, когда в Петербург приезжали картины из Центра Помпиду. Зелено-синие холодные пейзажи Эрнста Людвига Кирхнера уравновешивают блеск зеркал и позолоту дворцового зала, энергичные, как всплески молнии, карандашные зарисовки Оскара Кокошки скульптур Микеланджело дополняют новыми эмоциями классический вид на Неву, открывающийся из окон Эрмитажа. А включенный в общий ряд европейских мастеров портрет «Девушка в шляпе с цветами» Алексея Явленского еще раз напоминает, что русское искусство прошлого века стало неотъемлемой частью общемирового процесса.