Наталья Точильникова - Ходорковский. Не виновен

Сразу после дефолта во время паники конца 1998-го значительная часть обязательств банка была скуплена за 20–30 процентов от номинала, что существенно уменьшило сумму долга и позволило банку расплатиться с кредиторами. [79 — Елена Гостева «МЕНАТЕП раздал свои долги», «Время новостей» № 106 т 20.06.2001: http://www.vremya. ru/2001/106/8/10912.html]

А всем должникам банк простил долги.

По итогам процедуры банкротства МЕНАТЕП издал семидесятистраничный отчет, где с удовольствием цитировались многочисленные статьи о «сливе активов».

В 2003-м отчет был благополучно забыт, зато всплыли те самые статьи, над которыми уже успели отсмеяться. И продолжали всплывать и во время второго процесса.

Вопрос о политических амбициях Михаила Ходорковского возник еще в 1999-м. [80 — Михаил Ходорковский: «В нефтянке буду работать до конца карьеры»: http:// www.oilcareer.ru/publ/11-1-0-101]

«Я — обычный нормальный человек, — отвечал Ходорковский. — И такое желание, конечно, возникает. Но надо уметь сдерживаться. Предприниматель, который не может сдержать этих порывов, получает фамилию Березовский. И занимается уже не промышленностью, а политикой. Такой выбор был и у меня, и я сделал его в пользу промышленности». [81 — Там же.]

Уже тогда он открыто заявил о том, что поддерживает партию Явлинского: «Кроме того, что я руковожу компанией, я еще живу в России. И, значит, у меня может быть моя личная политическая позиция. И я заявил, что лично я, Михаил Ходорковский, постараюсь своими личными возможностями помочь «Яблоку». ЮКОС не имеет к этому никакого отношения и иметь не будет». [82 — Там же.]

Валерия Новодворская как-то заметила, что финансировать «Яблоко» — это выброшенные деньги.

«Золотые слова», — прокомментировал Василий Савельевич Шахновский.

«Знаете, я лично был категорическим противником финансирования «Яблока», — вспоминал он. — Категорическим противником. У меня достаточно большой опыт общения с Григорием Алексеевичем. Я сразу сказал, что ни к чему хорошему это не приведет. Он считал: вы меня финансируйте, потому что я такой великий, а я перед вами никаких обязательств не несу.

Вы знаете, для меня Григорий Алексеевич Явлинский перестал существовать после того, как написал статью в «Известия» перед вынесением приговора Ходорковскому. Суть статьи сводилась к следующему: неважно, что Ходорковский совершал преступления, конечно, совершал, но будьте милосердны.

Лучше бы он это не писал, понимаете? Потому что уже, когда Ходорковский сидел в тюрьме, Явлинский обратился за дополнительным финансированием его избирательной кампании, и Ходорковский дал отмашку, а потом я узнаю, что Григорий Алексеевич распространяет информацию о том, что Ходорковского в качестве спонсора ему навязал Кремль.

Он хотел отмазаться от Ходорковского. Понимаете, они же антиолигархические. Они же денег у олигархов не берут, ну навязал им Кремль спонсором Ходорковского. Ну, что ж тут сделаешь! Они все такие святые, такие замечательные.

Поэтому от Григория Алексеевича я всегда рекомендовал Ходорковскому держаться подальше. Давайте оглянемся на перспективу. Сколько у нас Явлинский в политике? Пятнадцать лет? В сухом остатке-то что от действий Григория Алексеевича? Он же деградировал. Он выпирал из своей партии всех людей, которые представляли ему хоть какую-то угрозу. А теперь, ну, слушайте, ну, Митрохин — лидер партии!

У меня к Григорию Алексеевичу «теплое» отношение еще со времен моей работы в мэрии. С ним невозможно договориться. Он всегда будет оставлять дверь открытой, в которую потом обязательно выскользнет. Он формулирует договоренности так, чтобы потом объяснить, почему он их не выполнил. С ним невозможно договариваться. Невозможно, потому что, если посчитает, что ему выгодно эти договоренности не выполнить, он их не выполнит, а потом объяснит, например, что Ходорковского ему навязал Кремль».

СПС Михаил Борисович тоже финансировал.

«СПС финансировалась не только Ходорковским, причем абсолютно открыто, они не делали секрета из источников финансирования, — рассказывает мне Шахновский. — Он финансировался крупным бизнесом, по крайней мере, в период с 2000-го по 2004 год. Это были открытые платежи, и об этом все знали. Кстати говоря, и финансирование «Яблока», и финансирование СПС, все было согласовано с Кремлем. Без одобрения Кремля естественно мы бы на это не пошли. Суммы были согласованы!

— Никита Белых говорил, что последний год на свои деньги партию содержал, — замечаю я.

— Да, денег не стало, просто потому, что Кремль запретил финансирование.

— То есть Кремль запретил — и все. И все погибло.

— Сейчас да. Сейчас Кремль запретил — и все. Я не знаю, что бы было пять лет назад, если бы Кремль запретил, а сейчас-то абсолютно точно. Слушайте, ну, кому из бизнеса, если ты чистый бизнесмен, кому же захочется терять бизнес в таких условиях. Я всех понимаю».

Тогда, в 2003 году, СПС и «Яблоко» пытались объединить.

«Я всегда был сторонником этого, — рассказывает мне Леонид Невзлин, — но теперь, правда, про «Яблоко» можно забыть. А в тот период, когда не было альтернативы, я был сторонником объединения демократических сил, у которых нет особых противоречий в идеологии. Я был достаточно наивен, потому что не понимал личности Явлинского.

— То есть вы считаете, что это из-за него ничего не получилось?

— Без всякого сомнения. Все остальные куда более вменяемы. Сейчас можно доказать, то, что Явлинский авторитарен. Уходя из партии, поставить Митрохина, вы же понимаете: это после меня хоть потоп. Я об этом никогда не думал, много с ним общался и считал действительно человеком либеральных взглядов. У СПС была определенная негативная история, связанная с тем, что они прошли через власть. Но ничего критичного, и они были готовы к смене лидеров, если бы Гриша пошел на объединение.

Я и Шахновский доказали Ходорковскому необходимость объединения. Ионв это поверил. При том раскладе, что был тогда, учитывая, что власть еще не настолько выстроила административный ресурс, это был единственный шанс их прохождения в Думу. И они бы, возможно, еще сидели там со своими десятью, а когда и пятнадцатью, процентами. Но они предпочли личные амбиции результатам политической работы, политической игры и борьбы.

Я не могу сказать, что Михаил Борисович на это сильно реагировал. Или эмоционально. Нет. Он был уважаемая, объединяющая фигура, и я считал, что он мог бы войти в список и даже возглавить его, но он не хотел идти в Думу. Хотя объединение через Ходорковского позволило бы торговаться с известной степенью надежности. Например: либо вы объединяетесь в такой общий список.