Эксперт Эксперт - Эксперт № 42 (2013)

Редакционная статья

Фото: АР

Недалеко от Ташкента есть респектабельная база отдыха. Там в 2005 году, в период бурного экономического подъема в России, отдыхал автор этого текста. А чуть поодаль от базы он увидел настоящую бедность. Узбекские мальчик и девочка лет десяти тащили что-то вдоль дороги на разбитой тележке — грязные, в рваных на коленях спортивных штанах. Вообще, Ташкент (даже Ташкент) потряс своей бедностью — где бы мы ни были в исконной России впоследствии, ничего столь опустошающего и безысходного мы не видели. Именно тогда как-то легко сформировалось убеждение: это наша зона ответственности, наша историческая миссия. И отказываться от нее сейчас из-за того, что мы внутри своих больших и в общем-то богатых городов не в состоянии справиться с растущей преступностью, было бы как минимум малодушно.

События в Бирюлеве как-то неожиданно легко развернули дискуссию в сторону усиления борьбы с нелегальной миграцией и необходимости введения визового режима со странами СНГ. Нам кажется, надежда на то, что такие шаги решат проблему очевидного роста этнической преступности на территории России, иллюзорна.

Достаточно посмотреть на опыт Европы (на который, собственно, и смотрят апологеты введения визового режима). Визовый режим там есть, и еще какой. Но разве Лондон, Париж, Брюссель, Мюнхен и даже относительно маленький Антверпен лишены проблемы засилья мигрантов? Причем для них страны — источники миграции исторически чужие. Максимум бывшие колонии. Для нас же это не так. Россия многие десятилетия сознательно и великодушно вкладывала деньги и силы в развитие своего кавказского и азиатского окружения. И так взять все и перечеркнуть?

Активизируя антимигрантскую тему, городские власти на самом деле притушевывают свои реальные промахи в организации системы охраны порядка города. Свою как минимум медлительность в реагировании на изменение ситуации с миграцией и последовавший за ней рост преступности.

Наши простые расчеты показывают, что резкий приток мигрантов начался в период роста экономики в России. Увеличивающийся разрыв в уровне жизни между жителями Азии (и нероссийского Кавказа) и жителями России в середине 2000-х прямо коррелирует с ростом потока мигрантов. Аналогичным образом дело обстоит и в Европе. Колоссальный приток мигрантов начался только после кризисного пятилетия 1997–2001 годов, когда закончилась денежная накачка развивающегося мира и обозначился непреодолимый разрыв между миром западным и миром иным.

Вывод отсюда прост на словах, но сложен на деле: если нам удастся поспособствовать экономическому росту в окружающих нас странах СНГ, мы избавимся от нежелательного потока мигрантов. Но это долгосрочный проект. Мы сейчас не знаем, как и у себя-то экономический рост запустить.

Однако есть и краткосрочное решение. Вместо того чтобы тратить деньги на создание визовой системы, лучше потратить их на усиление системы охраны порядка на улицах городов. Давно уже не видно регулярных полицейских рейдов на улицах Москвы. Мы ничего не знаем ни о динамике преступлений, ни о способности полиции их предотвращать и быстро расследовать. А хотелось бы. Без истерики и избыточной демонстрации силы. Нам не нужны символические действия, мы способны уважать системную работу, как это было, когда решалась задача снижения террористической угрозы.

Именно черновой работы власти требовали жители Бирюлева. Они хотели не мести, а восстановления порядка.

Петр Скоробогатый

Стремление найти причину бирюлевского бунта в национальной и миграционной политике скрывает системную проблему неэффективной работы органов правопорядка

Фото: АР

Предполагаемый убийца жителя Западного Бирюлева Егора Щербаковабыл пойман спустя пять дней после резонансного преступления. Во вторник СМИ показали кадры, как вертолет доставляет скрученного азербайджанца Орхана Зейналована Петровку, 38, под тяжелый взгляд министра внутренних дел Владимира Колокольцева. Заявление для прессы: «Сотрудники полиции еще раз доказали, что способны выполнять любые задачи, которые перед ними ставит общество. Еще раз хотим подтвердить, что готовы обеспечить безопасность наших граждан».

Эти пять дней вместили три народных схода, погромы и уличные беспорядки, ковровые отставки в различных ведомствах, усиленную антимигрантскую и подчас шовинистическую риторику. Однако проблему отсутствия безопасности на улицах всерьез обсуждать, похоже, никто не намерен.

Маленькое Баку

В разговорах о районе Западное Бирюлево часто мелькает слово «гетто». Пока что это не так, но все условия для формирования там этнического квартала последовательно создавались в течение многих лет. Жилой массив между Варшавским шоссе и Липецкой улицей внутри изолирован в треугольнике из железнодорожных путей Павелецкого и Курского вокзалов, а снизу подпирается МКАД. Транспортная связь с миром — лишь через три дорожных выезда.

В конце 1970-х здесь еще теплилась жизнь в деревенских домишках, но их уже теснила промзона, ширились склады вокруг железнодорожных станций, а жилые здания в десять этажей и выше заселялись приезжими из других регионов страны — семьями рабочих завода ЗИЛ и других предприятий юга столицы. И без того не слишком богатый местный люд в 1990-е остался без работы, промышляли кто чем может: например, скупка цветного металла здесь до сих пор в чести (в свое время и Орхан Зейналов подрабатывал этим нехитрым способом). Покровский рынок и плодоовощную базу быстро прибрали к рукам азербайджанцы и выходцы с российского Кавказа. Участились пьяные дебоши, разборки из-за бизнеса, поножовщина, следом почти нормой стали уличные грабежи и кражи. Уже тогда Бирюлево получило статус одного из самых криминальных районов столицы и хлесткое название в народе — Маленькое Баку.

Ситуацию усугубил демографический кризис. Местные жители либо уезжали, либо спивались. Освободившиеся квартиры стоили недорого, но скупались в основном либо приезжими, либо посредниками для последующей сдачи гостям столицы. Сегодня при средней московской цене «однушки» 160 тыс. рублей за квадратный метр в Бирюлеве можно найти и за 90 тысяч. Снять однокомнатную квартиру можно меньше чем за 30 тысяч. Русские, впрочем, не соблазнялись низкими ценами, лишь единицы рисковали переезжать в депрессивный район.

В 2000-е местный рынок закрыли, центром притяжения мигрантов стала плодоовощная база, серьезно расширившая границы района. Изменился и национальный состав приезжих — стало больше гостей из Средней Азии, неприхотливых в жилищных условиях, а потому забивавших квартиры под завязку. Русские оказались, по сути, вытеснены из района.