Юлия Латынина - За двадцать лет до Москвабада

Аналогично — стройка. Недавно в Питере произошло примечательное происшествие: 200 мигрантов, трудившихся на строительстве нового терминала в «Пулково», попали в больницу с отравлением. На подъезде больницы им. Боткина была пробка из 4 автобусов, нескольких десятков «скорых», а уже потом, прочесывая стройку, менты нашли еще 7 мигрантов при смерти. Подрядчик неудачно накормил мигрантов курами.

То есть понятно, да? Прибыль от стройки будет у подрядчика. А кто оплатит лечение 200 человек? А можно ли было попасть в тот день в больницу петербуржцам?

На самом деле мигрантов оплачивает бюджет. Прибыль идет частному владельцу, а расходы — нам с вами. Получается, что, когда вы нанимаете на работу российского гражданина, государство берет с вас налоги. А когда вы нанимаете мигранта, оно вас де-факто спонсирует.

Это — не рынок. И это очень хороший пример того, что рабский труд никогда не будет выгоден обществу в целом. Зато он выгоден группе интересов внутри общества.

Труд мигрантов в России распространен не столько там, где есть спрос на неквалицифированный труд, сколько там, где речь идет о массовом найме несамостоятельных работников организациями, имеющими административный ресурс.

Там, где речь идет о самостоятельном небольшом предприятии, русский либо конкурентоспособен по отношению к мигранту, либо — что еще важнее и еще лучше — мигрант полностью интегрируется в окружающую среду и становится членом российского общества.

Путинский режим фактически открыто взял курс на построение в России рабовладельческого общества, работающего на рынок. Это общество состоит из высшего сословия, играющего роль, аналогичную римским землевладельцам конца империи или виргинским плантаторам, и извлекающего из государства прибыль благодаря статусу или контролируемым им рабам. Есть бесправные рабы-мигранты, и есть люмпены, живущие на хлеб и зрелища.

Время от времени люмпены бунтуют и громят рабов.

Это вообще классический признак люмпена — когда восстает свободный человек, он восстает против господ, а вот когда бунтует люмпен, он вымещает свою злобу на рабах. Погромы, устраиваемые люмпенами, нисколько не мешают властям, — наоборот, они становятся интегральной частью системы, делающей трудового раба бесправным, запуганным и покорным.

Во всей сложившейся системе нет ничего «естественного», «неизбежного» и вытекающего из законов экономики. Эта система вытекает не из экономических законов, а из социально-психологических императивов правящей группы интересов России. Им лучше, чтобы Россия состояла из паразитов, рабов и быдла.

Рабовладельческое общество — сама по себе штука плохая, даже если бы речь шла о построении рабовладельческого общества на основе эксплуатации близких к нам по культуре украинцев и молдаван.

Но дело обстоит еще хуже. Подавляющая часть трудовых мигрантов приезжает к нам из Средней Азии — стран с традиционной культурой деспотизма, забитости и ислама. На 12 млн москвичей уже приходится 2,5 млн мигрантов. 18 % новорожденных Москвы составляют дети мигрантов, и на окраинах уже есть классы, в которых они составляют большинство.

Как эти трудовые рабы относятся к своим хозяевам, хорошо видно на примере того же Орхана Зейналова. Отнюдь не на примере убийства, в котором он обвиняется, это как раз случайность, а на примере реакции на это убийство. А она такова: в Сети распространяется фото Зейналова с словами «считаешь его героем — поставь лайк», мать Зейналова, как мать братьев Царнаевых, утверждает, что ее сын невиновен, и если его признают виновным, она пойдет и взорвет себя, а друзья Зейналова и он сам каждый день выдают новые версии: он сам на меня напал, это был моя девушка, меня там вообще не было.

Эти фантастической наглости версии по своему строению очень напоминают пропаганду исламских экстремистов («во-первых, русских позволительно взрывать в метро, во-вторых, это они взрывают себя сами») и рассчитаны явно на определенную и весьма широкую аудиторию. Аудиторию, которая будет считать Зейналова героем за то, что он спьяну зарезал русского, и с пеной у рта доказывать, что это русские его подставили.

К сожалению, этнический состав населения на данной территории — это не геологическая данность. «Сочи» и «Туапсе» — это черкесские слова, «Сибирь» — тюркское, «Москва» — финно-угорское.

Этнический состав меняется по разным причинам, но в том числе, на протяжении последних пары тысяч лет, мы имеем ряд случаев, когда привилегированная верхушка общества, думая только о собственных интересах, завозила к себе рабов, — и дело кончалось плохо. Так было с Римской империей и с островами Карибского моря, так было с Гайаной и Тринидадом.

Массовый импорт рабочей силы из регионов, колоссально отличающихся уровнем развития, качеством жизни и культурой, в истории неизменно приводил к катастрофе вне зависимости от того, являлась ли данная рабочая сила формально рабами или свободными.

Я понимаю, конечно, что проще всего сказать, что все люди братья, проблемы с мигрантами в России нет, а всякий, кто утверждает, что она есть, — фашист. Проблема в том, что проблема есть.

Если мигрантов мало, а общество, в которое они приезжают, основано на рыночных принципах, то мигранты становятся самой деятельной и преуспевающей частью общества. Если мигрантов много, а общество, в которое они переселяются, эксплуатирует их как рабов или просто препятствует их интеграции за счет социальных пособий, как в Европе, то сложившаяся — нередко на основе самых радикальных идеологий — субкультура рабов рано или поздно приводит к серьезным проблемам или же полной катастрофе. Еще 20 лет такой политики — и Москва превратится в Москвабад.

http://www.novayagazeta.ru/blogs/60589.html