Самуил Лурье - Взгляд из угла

Кроме шуток: главные действующие лица - издатель, переводчик, критик и покупатель. Если кого-нибудь из них нет на месте - все остальные отдыхают. Но когда - по непредсказуемому стечению обстоятельств - их интересы попадают в резонанс, - подключается и университетский профессор. Писатель, о котором профессора разных стран (конечно, западных) толкуют всерьез на протяжении ряда лет, - считается достойным внимания шведских академиков. Те, в свою очередь, применяют коэффициенты: географический, политический, биографический...

Лауреат текущего года всю эту кухню знает отлично, не новичок. Он и сам - профессор словесности в университете Кейптауна. В литературе своей страны он занимает официальное второе место: сразу после Нэдин Гордимер, нобелиатки со стажем. Он дважды - случай небывалый! - получил премию Букера. Первый раз - еще в 1982 году, за роман "Жизнь и время Майкла К.", а вторично - в 1999-м, за роман "Бесчестье". Причем этот второй шанс выпал совершенно вопреки всеобщим ожиданиям (как выразился сам Кутзее: всему причиной - благоприятное расположение звезд): наиболее вероятный победитель внезапно был обвинен в плагиате - чуть ли не в последний момент; от греха подальше наградили Кутзее, который числился в запасных, и то условно, для порядка; все знали: "Бесчестье" - книга классная, но считалось аксиомой, что Букера два раза не дают...

Дж. М. Кутзее - автор повести "Сумрачная земля" ("Dusklands", 1974), романов "Из глубины страны" ("From the Heart of the Country",1977), "В ожидании варваров" (1980), "Мистер Фо" (1987), "Железный век" ("Age of Iron", 1990), "Осень в Петербурге" ("Master of Petersburg", 1995), а также сборника критических статей "Белое письмо" ("White Writing", 1988).

Список внушительный, а человек не старый - ровесник Иосифа Бродского, родился в феврале 1940 года.

Надо сказать, что где-где, а уж у нас-то Кутзее мог бы рассчитывать на кой-какую известность, если не славу: пять его романов изданы по-русски! Три - однотомником в 1989 году, а "Осень в Петербурге" и "Бесчестье" напечатал журнал "Иностранная литература" (соответственно, в 1999 и 2001 годах). Так что именинник сегодня - переводчик Сергей Ильин: угадал, разглядел, оценил!

А в моду романы Кутзее не вошли. Прежде всего потому, конечно, что все мы ленивы и нелюбопытны; и почитаем всех нулями, а единицами себя; и, вдобавок, от серьезной литературы нас мутит.

Литература Кутзее - вот именно серьезная: приличная, печальная. Главным образом про то, что жизнь страшна, но никуда от нее не деться, на планере над нею не проскользишь. "По достижении определенного возраста человек оказывается слишком стар, чтобы извлекать уроки. Ему остается лишь сносить наказание за наказанием. Но я надеюсь, что это не так, не всегда так. Я жду, надеясь понять..."

Это из "Бесчестья". Судя по этому роману (вероятно, лучшему у Кутзее), в Южной Африке дела обстоят не веселей, чем в России. Там тоже состоялась перестройка и минуты две продолжался триумф свободы, а теперь пахнет сырой кровью. Интеллигенты чувствуют, что обречены, но покинуть родину, которая кричит им в лицо: я не ваша! - не в силах...

Кутзее - фамилия голландского происхождения, старинная. Некоторые специалисты настаивают, что произносить ее надо: Кутцие. Но не важно.

В заявлении Шведской академии сказано: "романам Кутзее присущи хорошо продуманная композиция, богатые диалоги и аналитическое мастерство... В то же время он - въедливый скептик, безжалостный в своей критике жестокого рационализма и искусственной морали западной цивилизации".

Возможно, что он - не гений. Но мастер - безусловно. И его проза верит в существование других людей.

Поэтому лично мне, например, приятно представлять, как зазвонил первого октября (или второго?) в шесть утра телефон в его кейптаунской квартире. Подозреваю, однако, что Джозеф Майкл (иногда пишут: Максвелл) Кутзее накануне не ложился спать. Ждал, наверное, этого звонка.

10 сего месяца состоялся большой и очень праздничный концерт по случаю десятилетия канала НТВ.

Хотя вообще-то юбилей не из самых радостных. С поминальным оттенком. "НТВ - десять лет! Празднуйте вместе с нами!" - кричат из ящика. Но в подобных случаях полагается говорить: сегодня нашему дорогому исполнилось бы...

Не так уж он был хорош, дорогой усопший. Особенно - в последние месяцы перед кончиной: сильно сдал. Но все-таки эта самая буква Н развевалась над ним не зря.

Независимое было телевидение? О, нет - всего лишь негосударственное. То есть самим фактом своего существования наводило на идею, что есть на свете вещи, для большинства людей более дорогие и важные, чем интересы администрации. Здравый смысл, например. Или человечность. Да и правда, в конце-то концов, хотя с чем ее едят и какая от нее польза - едва ли кто скажет.

От прикосновения любого из этих лучей произвол нервничает, наливается злобой. Будучи очень страшен, выглядит прежде всего уродливым. И даже смешным. И мы смотрим на своего неумолимого владельца как бы свысока - словно и вправду настоящие люди.

НТВ - прежнее, упраздненное - давало зрителям иногда такую иллюзию. За что и поплатилось особенно: жизнью после гражданской смерти.

Мы и раньше видели, как это делается, но на этот раз получилось наглядно до тошноты: из обращения изъяли немногих, а с остальных просто сняли лица - и через некоторое время выдали новые, словно взамен потерянных очков.

Ничего, привыкли. Вот, пляшут на именинах старой вывески.

Я так понимаю, что педагогический замысел экзекуции в том и состоял, чтобы лишний раз опозорить журналистику. Начальство говорит народу: нашел, кого слушать! тварь дрожащую, к тому же продажную.

Само развращало, а теперь глумится. Припоминаю знаменитый телемост с Америкой - кажется, тот самый, где бедная местная женщина так искренне вскричала: "В Советском Союзе секса нет!" - то ли другой.

В общем, там случился такой эпизод. Американцы упомянули про академика Сахарова - что сослан, дескать, в закрытый для иностранцев город Горький.

Владимир Познер - он дирижировал советской аудиторией - прямо возликовал. На его лице заиграла торжествующая улыбка, яснее всяких слов говорившая: наивные! запутались в сетях буржуазной пропаганды! это же надо - договориться до такой чепухи! Но ничего - по крайней мере, от этого заблуждения мы сейчас вас избавим!

И, повернувшись к залу, он вопросил чистосердечнейшим из голосов: ну, товарищи, ну, скажите, пожалуйста, - разве есть в нашей стране какие-то закрытые города? хоть один назвать можете?

Зал, в свою очередь, разразился добродушным смехом: дескать, до чего эти американцы легковерные, прямо как дети, - здорова же ихняя пресса врать - ишь, чего удумали - закрытые города...